Когда после Мавританий и Европ возвращаешься в родные пенаты и выходишь на улицу, или спускаешься в метро, то сразу шалеешь — Боже, сколько красивых барышень, зачем отсюда куда-то уезжать? Потому что девочка, на которую тут ты не обратишь внимание, в условном Лондоне сразу будет зачислена в перспективное знакомство.
И тут же в глаза бросается и другое. В Европах есть девочки, девушки, женщины, женщины около сорока, но все равно женщины (секс возможен), ну и где-то дальше — элегантные старушки. Ну или не элегантные, в старушках, честно, не силен, не хочу врать.
У нас — девочки, девушки, «ой, какая телка вымахала, а была ангелочек», около тридцати — так, уже замужем, колонки Радуловой прочитаны, феминизм победил, «небольшой животик — нет ничего страшного», в сорок — беспросветный мрак. Кастрюля, халат, муж — импотент и охранник в сетевом магазине, зато не пьет.
В 18 у меня был некоторый роман с женщиной старше меня в два раза плюс год. Она, ясное дело, была ухожена, хорошо одета и тому подобное — но, черт, у нее же тоже был муж, дитеныши, и работала она не business-woman, то есть многие тысячи тратить не могла на себя. Но при этом она была привлекательна внешне и с ней было ужасно интересно болтать — понятно, иногда ее заносила, да и со мной она была ради личного самоутверждения и, отчасти, физиологии — но все же.
Но это исключение. В мегаполисах не совсем-совсем редкое. Но километр за километром дальше от центров жизни — все, абзац, в тридцать начинается заунывное превращение в толстых сморщенных теток, все с той же кастрюлей и телевизором, без амбиций и «главное для меня, чтоб дочка была сыта и одета».
Особенно пугающая иллюстрация, это когда видишь мам с дочерьми. Красивыми, чрезвычайно волнительными дочерьми. С вот такими вот, пугающими мамами. И ты понимаешь, что через двадцать лет это волнительная дочь будь такой же, как мама.
Почему так происходит?