На днях моя подруга оказалась в мюнхенской клинике. Дико не повезло. Припаркованный к бордюру автомобиль неожиданно стал сдавать назад – ну и толкнул девушку… Короче – лежит она теперь в трехместной палате с двумя древними старушками и телевизором впридачу. Персонал – само обаяние. Обследование – вплоть до магнитно-резонансных томографий. Меню приносят… Для вегетарианцев — отдельно, приверженцам мусульманской кухни – тоже как положено. В общем, кроме болей в ноге и руке – сплошные плюсы. Старушки, правда, подкачали. Хотят смотреть телевизор. Причем только футбол. И нет, чтобы только матчи, где их родная Германия принимает участие, — это еще можно было бы перенести. Но ведь им подавай все! И Гану с Уругваем, и Голландию с Бразилией. Чтобы другим больным бабушки не мешали, им велено наслаждаться мужскими играми в наушниках. Но и это не помогает. При каждой голевой ситуации старухи кричат так, что слышно в других палатах. Да и капельницы дрожат от их нервного ерзанья и причитаний.
Подруга позвонила мне сразу после матча Германия – Англия.
— Срочно неси фотоаппарат!
Оказывается, к одной из ее соседок пришла в гости приятельница. Впрочем, «пришла» – слово неудачное. Приятельница,очень пожилая монахиня, вознеслась в их палату на шестом этаже в своем привычном черном одеянии и прямо в инвалидной коляске. И ничего особенного. Что уж монахиням к подружкам не ездить что ли…
Особенными были только черно-красно- желтый немецкий флаг, который победоносно торчал из правоверной коляски, ну и оживленный разговор двух яростных болельщиц. В течение часа пожилые дамы, перебивая друг друга, обсуждали главных ньюсмейкеров Германии. Заодно моя подруга узнала фамилии Клозе, Швайнштайгер, Подольски. «Ходят слухи, что Лукас скоро назад в мюнхенскую «Баварию» перейдет, – сообщила она мне.- А еще они про Льва какого-то все говорили. Какой-то у них там в команде Лев симпатичный есть.»
Вот уж поистине, неисповедимы пути…
Впрочем, кто теперь в Германии не знает фамилию тренера немецкой сборной?
Кто в этой футбольной державе может пропустить хотя бы одну трансляцию из Южно- Африканской Республики?
Пустеют улицы и магазины. Сокращаются часы работы. Дочку с завидной регулярностью отпускают из гимназии пораньше, чтобы успела на очередной матч. Я уж даже стала подозревать, что не туда отдала ее учиться. Но оказывается, почти во всех гимназиях такая практика.
Да и смысла нет их держать. Когда с Сербией играли, они всем классом сбежали с французского. В школе сделали вид, что не заметили (тем более, что народ переживал так, что жалко было их еще и ругать), и теперь в дни матчей слегка сокращают уроки.
В общем, вся страна в едином порыве…
В субботу сдалась и я. Поскольку еще ранним утром проснулась от воплей своих детей, обсуждавших какого-то Пауля.
— Прикинь, Пауль залез в коробку с флагом Германии. Он еще ни разу не ошибся. Значит, немцы выиграют, – звенел голосок дочери.
— Да ладно тебе… Аргентина – команда совсем другого класса. Я, конечно, тоже за Германию, но сейчас Пауль что-то перепутал, — басил сын.
Чокнулись все, – подумала я.
И в общем, выяснив ситуацию, поняла, что почти не ошиблась. Предсказаниями осьминога Пауля, чуть ли не ежевечернее демонстрируемого по немецкому ТВ, увлеклась вся страна. Этот морской парень, проживающий в аквариуме города Oberhausen перед каждый судьбоносным матчем должен там у себя в подводном мире выбрать, в какую из двух пластмассовых коробок с закрепленными на них флагами соревнующихся стран залезть за кормом. Перед субботним матчем он долго колебался, и все–таки полез в емкость с разноцветным немецким флагом.
Не исключено, что именно поэтому публика с лабильной нервной системой ожидала, что вопрос – кто победит — будет висеть на волоске, и ждала серию пенальти.
Ну как тут было не приобщиться?
Этот матч я смотрела в кафе одного из спортивных обществ маленького городка Planegg рядом с Мюнхеном. Один телевизор вынесли на улицу (в Европе сейчас жара сравнимая с московской), три других – огромных- висели в трех соседних залах, отделенных друг от друга стеклянными стенами.
Наверное, мне не нужно описывать, что там творилось. Каждый истинный болельщик представит все и без меня.
Перед началом – обнялись и пели гимн.
После третьего гола, когда крупным планом начали показывать огорченного Марадону, народ начал скандировать : «Диего, чао!»
Хотя – видно было – аргентинцев все равно жалели…
«Неужели Марадона плачет? – спросил нас типично баварский дяденька с огромной кружкой пива. – Что ж… Судьба.
Но все равно, конечно, больше думали о своих…
Когда заменяли героя матча, симпатягу, да к тому же игрока мюнхенской Баварии Томаса Мюллера, забившего первый, конечно же, самый важный (в психологическом плане) гол, – аплодировали ему, уходящему, все три зала – и улица заодно.
Похоже, что Мюллер слышал…
Ну невозможно не услышать такую любовь.
Вот, пожалуй, самое главное. Нет раздражения – когда проигрывают (что поделать, бывает), но зато есть такое понимание, такое уважение к соперникам и такая любовь к своим, пусть даже и проигравшим… Чего уж тут, все равно ведь – родные…
И отношение – именно родственное.
Не случайно народ проникся обожанием к Мюллеру, когда тот, комментируя один из прошедших матчей, вдруг в самом конце на полном серьезе выдал: «А можно я бабушке привет передам?» И замахал в камеру: «Oma!»
Но в субботу они выиграли.
И весь город ненадолго ( всего лишь до матча Испания – Парагвай) оставил свои и общественные телевизоры в покое.
Радостью надо было делиться! Сигналили, пели, кричали из несущихся по дорогам машин, украшенных немецкими флагами. Обнимали друг друга, целовались. Обменивались с аргентинскими фанатами футболками. Перекрыли одну из самых красивых улиц Мюнхена, престижную Леопольдштрассе. Братались с полицейскими, у которых – само собой – на щеках были нарисованы те же немецкие флаги. Чтобы не дай бог, кто не забыл – среди этой толпы расхаживал колоритный товарищ мужского пола – в бикини. На одной ягодице красовалась цифра 4, на другой – безнадежный ноль.
Говорят, в Берлине к Бранденбургским воротам вышло 300 тысяч человек.
Что будет, если Германия выйдет в финал?!