Причем, чем очевиднее происходящее, тем отчаянней будет пропаганда. Я как-то рассказывала мои любимые истории про китайского евнуха при императоре Эрши, который хотел захватить власть, привел во дворец оленя и сказал, что это лошадь. И все, кто сказали, что «это же олень» были восприняты им как люди, которые неверные ему, на которых нельзя полагаться. Все они были казнены. Вот утверждать про оленя, что это лошадь – это помимо всего прочего в такой ситуации очень важно в качестве чувства сопричастности. Говоришь про оленя, что это лошадь – значит, свой. Но проблема в том, что чем больше будет раздаваться рассказов о том, что олень – это лошадь, тем будет хуже. Потому что заметьте, еще недавно Гарри Каспаров, который уехал – мне казалось, что это перебор, что нечего бояться – теперь, получается, что он, как шахматист, считал вперед, иначе бы вместо Немцова мог сейчас лежать где-нибудь на мосту.