Сергей Чернышов,кандидат исторических наук, учредитель новосибирского АНО ПО «Новоколледж», иноагент с мая 2023 г.:
«Мои родители последние двадцать лет живут в «частном секторе» большого города. (…) Там нет асфальтовых дорог, нет канализации (хотя почти у всех есть санузлы), телефон появился лет 15 назад, тогда же – газ. Газ – это значит, что зимой два (а то и три) раза в день не нужно носить уголь в ведрах из сарая и топить печку. Газ – это еще хорошо, не везде он есть. Лет десять назад около заборов стали появляться иностранные машины. В последние лет пять не изменилось ничего.
(…) Еще на этой родительской улице теперь живет в доме своих родителей «герой войны», по совместительству – бывший вагнеровец, по совместительству – бывший закоренелый вор. Сколько я себя помню – он всегда сидел в тюрьме то из-за мелких краж, то из-за хулиганства. Выходил на пару месяцев, бухал, грабил – и снова отправлялся в тюрьму. Если за эти месяцы у кого-то на огороде или в доме что-то пропадало – думали прежде всего на него. Теперь он с медалью и с новенькой машиной. Свозил своих родителей на море, кстати. Говорят, они плакали от гордости за сына.
А прямо через дорогу, в соседнем доме, живет родительская соседка. Она работала трамвайным кондуктором, может быть, из-за этого традиционно громко матерится. А последние полтора года рассказывает, что ее зять все чаще стал говорить, что поедет добровольцем на войну. Ведь кредиты сами себя не отдадут. И ведь правда не отдадут – еще через дом другой сосед из-за кредитов и спился, сердце не выдержало, накануне весной тоже хоронили всей улицей.
Я жил на этой улице десять лет. Родители все еще живут на этой улице, потому что тут у них и баня, и гараж, и огород – не то что «в этих ваших квартирах, где один на одном». А что до ветеранов «Вагнера» по соседству – так а где они теперь не по соседству?
Каждый раз, когда я слушаю «экспертов», которые рассказывают мне из своих теплых студий в Нидерландах или Израиле, как народ страдает под гнетом путинского режима и как из-за войны и санкций этот народ потерял все, я думаю именно об этой улице. Я думаю о ней и тогда, когда смотрю на ютьюбе очередные дебаты одного «либерального» эмигранта и другого «либерального» эмигранта. Ну, это там, где они говорят, что вот-вот из-за непосильного гнета санкций народ поймет, что «режим Путина» все у него отобрал. Поймет – и, как они надеются, восстанет. Ну, или не восстанет, но хотя бы будет саботировать режим. Или еще что-то эдакое.
Недавно известный психолог Людмила Петрановская в одном посте попыталась свести воедино все потери российского народа, чтобы доказать нам, что «не все россияне – выгодоприобретатели этой войны». В ее списке оказалось несколько пунктов: обрушение национальной валюты и стоимости всего имущества в «твердом эквиваленте», «закрытие мира» для туристов, закрытие перспектив для детей по учебе за рубежом, урезание гражданских прав и свобод, деградация образования, деградация культуры, «разлучение семей из-за отъездов», еще что-то такое. Прочитав этот список, я лишний раз поблагодарил судьбу, что родился не в Москве и все еще не утратил связь с реальностью.
Потому что если взять за «российский народ» две трети российского населения, то «российский народ» ничего этого не терял. Потому что у него ничего этого и не было. Доллары он, народ, в последний раз держал в руках году эдак в 97-м – как забавную вещицу, не более. В театры он никогда не ходил и совершенно не заметил, как лучшие режиссеры покинули Россию и оставили его, народ, ни с чем. Его дети ходят в ту же школу, что и когда-то ходил он сам – возможно, даже к той же учительнице, которой уже лет семьдесят. Ему, народу, и невдомек, что можно учить детей без крика и что по школьным газонам можно ходить. Наконец, если с ним и «разлучали семьи», то только из-за тюрьмы, мобилизации и службы по контракту.
У него, народа, никто в Грузию и Казахстан не уезжал – у него вся родня и дальше своего города-то никогда не была. А что цены в магазинах повысились – так никогда этот народ на магазины и не надеялся. У народа в подполье и картошка, и банки с соленьями на всю зиму. Как-нибудь переживем.
Так что народ, в общем, ничего и не потерял. Терять ему особенно и нечего.
Но что приобрел? Вот приобрел он много, несказанно много. Во-первых, деньги. Очень много денег. Да, десятки тысяч российских солдат не вернулись, но ведь сотни тысяч – вернулись! И вернулись с такими миллионами рублей, о которых раньше и подумать не могли. В родном городе моей жены (не таком большом, как наш, но гораздо более промышленном) один мужик вернулся домой с тремя миллионами рублей, которые он в компании своих друзей прогулял за десять дней. По триста тысяч в день на компанию – включая безлимитный алкоголь и проституток. Вот это – жизнь! Те же, кто семейные, – те ездят на моря, покупают квартиры, обновляют автомобили.
Во-вторых, принадлежность к великому. Как наши деды победили фашизм, так же и мы побеждаем нацизм (или что там теперь?) в Украине. А заодно побеждаем геев, евреев, весь коллективный Запад, масонов и вообще всех-всех-всех. Те же, кто постарше, радуются возрождению пионерии, начальной военной подготовки, школьной формы и вообще всех атрибутов их молодости. Наконец-то, а то современная молодежь совсем распоясалась! И все это – вообще не напрягаясь, чаще всего – даже не поднимаясь с дивана.
И что вы предложите народу, который из-за этой войны разбогател и почувствовал себя великим, как восточный царек? Киношки про дворцы заворовавшихся чиновников? Так этот народ давно, еще с 90-х знает, что его обворовали, тут никаких новостей нет. Разговоры о том, что это народ виноват (как «оставшийся») в преступлениях режима? Интервью о демократии и правах человека? Трагические истории посаженной Беркович или Мельконьянца? А это кто вообще?
(…) Денежные подачки, которые на своей работе народ никогда не заработает за десятки лет вкупе с принадлежностью к великому, – гремучая смесь. Если не брать ее в расчет, можно бесконечно долго удивляться, отчего на прошедших выборах за губернаторов-назначенцев и «правящую партию» голосует в основном село (а не крупные города) – хотя именно это село и понесло основные потери от мобилизации. Именно эта гремучая смесь подталкивает голосовать за власть бабулек, которые приходят на избирательные участки в платье, купленном лет двадцать назад. Они искренне голосуют за власть, которая вот-вот – и построит великую страну – назло врагам, естественно. И именно эта смесь порождает тотальное непонимание между тонкой прослойкой действительно потерявших все от этой войны и подавляющим большинством населения, которое не потеряло ничего, но получило – все.
В наших интеллигентских разговорах, надеясь, что скоро морок закончится, мы стараемся не вспоминать еще и вот о чем. У многих сотен тысяч мужчин и женщин, которые уже прошли через нынешнюю войну и процессы по «восстановлению новых территорий», есть миллионы детей. Эти миллионы детей полагают, что их отцы и матери делают сейчас героическое дело. Искренне полагают – по праву того, что это их родители и они не могут быть упырями. Эти миллионы детей на 1 сентября надевают галстук-триколор, смотрят все тот же телевизор, слушают рассказы отцов об «укропах», ездят через разрушенный Мариуполь на отдых в Крым (с отцами или без).
Если мы хотим после окончания войны начать рассуждения об общественном покаянии, то придется дождаться, пока эти дети вырастут, родят новых детей, и вот уже этим (еще не родившимся) детям можно будет рассказывать, что их деды совершали недостойные поступки. О дедах это слушать как-то проще, чем об отцах. Внутреннее, а не наносное покаяние в Германии началось в 1970-е – как раз, когда выросли дети детей национал-социалистов.
Вот тогда – эдак к концу 2040-х годов – и можно будет разговаривать с народом о потерях, которые и правда понесло российское общество от нынешней войны. По крайней мере, кто-то в народе это и правда будет слушать. К тому времени, кстати, наконец перестанут работать в школах и учительницы, чья карьера началась еще при Брежневе.
А пока народ переживает, возможно, лучший период в своей жизни. Да, некоторые его представители периодически возвращаются с войны в цинковых гробах. Зато хоронят всей улицей – чем вам не возрождение традиционных ценностей?»