Письмо девушки, Isobel Bowdery, бывшей в концертном зале во время парижского теракта; потом появились фальшивки каких-то самозванцев; но это — перевод правильного текста. Этот перевод мой; в «Эхо Москвы» есть другой.
Вы никогда не думаете, что это случится с вами… Был обыкновенный пятничный вечер на рок-шоу, атмосфера была такая счастливая, все танцевали и улыбались; а затем, когда эти люди пришли через парадный вход и начали стрельбу, мы наивно верили, что это всё было частью шоу.
Это был не просто теракт, это была бойня. Десятки людей были расстреляны прямо передо мной. Лужи крови затопили пол. Крики взрослых мужчин, державших в руках мёртвых подруг, пронзили маленький музыкальный зал. Семьи с разбитым вдребезги будущим, с разбитым сердцем — всё в одно мгновение.
Я была одна, и в шоке; я притворялась мёртвой больше часа, лёжа среди людей, которые могли видеть недвижимые тела своих близких. Затаив дыхание, стараясь не двигаться, не плакать — не показывать этим людям того страха, который они жаждали увидеть.
Мне невероятно повезло, что я осталась жива. Но так много было тех, кто не выжил. Людей, которых привело сюда то же, что и меня — провести с удовольствием пятничный вечер; они ни в чём не провинились.
Этот мир жесток. То, что тут делалось, — похоже, говорит о порочности человеческой природы; а образы тех людей, что кружат вокруг нас, как стервятники, будут преследовать меня до конца моей жизни. То, как они тщательно целились в расстреливаемых людей — в части зала, отведённой для стояния, в центре которой и я находилась, как они целились с полным безразличием к ценности человеческой жизни… Это казалось нереальным. Я ожидала услышать в любой момент от кого-то, что это всего лишь кошмарный сон.
Но, оставшись в живых после этого ужаса, я могу теперь пролить свет на героев. Вспомнить человека, который успокаивал меня и поставил свою жизнь под удар, чтобы попытаться прикрыть мой мозг, пока я хныкала; пару, чьи последние слова любви сохранили мне веру в хорошее в мире; полицию, которая сумела спасти сотни людей; совершенно незнакомых людей, которые подобрали меня с дороги и утешали в течение 45 минут, когда я была уверена, что мальчик, которого я любила, умер; раненого, которого я сперва приняла за него, и который затем, когда я осознала, что он не Амори, держал меня в руках и говорил мне, что всё будет хорошо — несмотря на то, что и сам был одинок и в страхе; женщину, открывшую двери для оставшихся в живых; друга, который предложил мне приют и пошел купить новую одежду, чтобы мне не приходилось носить запятнанную кровью блузку; всех вас, кто прислал заботливые письма поддержки, — вы даёте мне поверить, что мир может стать лучше, — таким, чтобы это никогда больше не случилось.
Но больше всего — вспомнить тех 80 человек, кто был убит в этом месте, кому не повезло, как мне, кто не проснулся сегодня, и всю боль, что переживают их друзья и их близкие. Мне так жаль. Нет ничего, что может притупить эту боль. Мне досталась честь быть там, при их последнем дыхании. Я не сомневалась тогда, что и я уйду с ними, — и я уверена, что их последние мысли были не о зверях, сделавших всё это. Они думали о тех, кого любили. Когда я лежала в крови незнакомых людей и ждала своей пули, что закончит мои 22 года, я всматривалась мысленно в лицо каждого, кого я когда-нибудь любила, и шептала снова и снова: «люблю тебя», размышляя о самом ярком, что было в моей жизни. Желая, чтобы те, кого я люблю, знали, насколько люблю, — желая, чтобы они знали, что, независимо от того, что случилось со мной, надо верить и верить в хорошее в человеке, чтобы не позволить тем людям победить.
Прошлой ночью жизнь многих навсегда изменилась, и наше дело — быть лучше, жить жизнью, о какой невинные жертвы этой трагедии мечтали, но их мечтам теперь не сбыться. Спите с миром, ангелы. Вы никогда не будете забыты.
http://avmalgin.livejournal.com/5818070.html?thread=382569942#t382569942