Следите за руками, сейчас будет фокус:
- В 2013г. «Роснефть» купила ТНК-BP за $55 млрд.
- В 2016г. «Роснефть» купила Башнефть за 330 млрд. рублей ($5,17 млрд.).
- До этого «Роснефть» получила активы «Юкоса», стоимость которых Гаагский третейский суд оценил в $61,1 млрд.
Итого, совокупная стоимость приобретённых «Роснефтью» активов — $121,27 млрд.
Вчера Игорь Иванович Сечин доложил Путину об успешной продаже 19,5% акций «Роснефти» (включая все ранее приобретённые активы) иностранному консорциуму (Glencore и Qatar Investment Authority) за 721,25 млрд руб. ($11,29 млрд.).
Любой школьник тут же может посчитать, что если 19,5% стоят $11,29 млрд., то 100% «Роснефти» вместе с дочерними компаниями стоят $57,89 млрд.
А теперь внимание, вопрос: сколько же в этом пакете стоит непосредственно «Роснефть»?
Если вычесть стоимость дочерних компаний ($121,27 млрд.) из суммы сделки ($57,89 млрд.), то внезапно оказывается, что «Роснефть» стоит.. минус $63,38 млрд!
У нормального человека от этой арифметики должно сносить башню: самая крупная нефтедобывающая компания в России имеет отрицательную стоимость?!
При этом компания имеет вполне осязаемые активы — оборудование, работающие месторождения, здания, оборудование, счета в банках и так далее. И всё это стоит, как оказалось, минус $63,38 млрд., хотя сразу после выхода на IPO «Роснефть» стоила полновесные $79,8 млрд.
Это означает, что куда-то делись в общей сложности $143,18 млрд. Часть этой суммы — официальные долги «Роснефти» — на сегодняшний день равны $60 млрд., а оставшиеся в $83,18 млрд. просто растворились, исчезли бесследно.
В Китае за такое расстреляли бы, в Европе — дали бы пожизненное заключение, но у нас, по-видимому, всё будет иначе, и вот почему:
Часть из потерянной суммы, безусловно, попала в карманы чиновников, но это единицы, а не десятки миллиардов. Ещё части потерь мы обязаны созданному в стране инвестиционному климату, превращающему любые российские активы для иностранных покупателей в токсичный мусор. Ещё более существенный ущерб компании нанёс «эффективный менеджмент». А оставшаяся разница в соимости, вероятно, связана с тем, что из себя представляет покупатель пакета акций «Роснефти» — Glencore.
У этой компании на рынке сложилась репутация посредника. Вполне вероятно, что долю в «Роснефти» на таких интересных условиях они купили не для себя, и через 2-3 года пакет тихо и незаметно сменит владельца.
С учётом уровня, на котором принимаются решения о приватизационных сделках такого масштаба и беспрецедентного внимания к этому процессу на самом верху (вспомним историю Улюкаева), похоже, что конечными покупателями окажутся до сих пор никому не известные виолончелисты, повара или тренеры по дзюдо с Питерской пропиской, а Сечина наградят медалью за службу Отечеству.
Я искренне порадовался бы за Игоря Ивановича и восхитился бы очередной «многоходовочкой», но этому очень сильно мешает осознание одного очевидного факта: эта комбинация оплачена нашими с вами деньгами и стоит $83,18 млрд.
Для кого-то эти деньги есть, а для пенсионеров, врачей и учителей — нет. «Но вы держитесь там», как напутствовал нас Медведев, «здоровья вам и хорошего настроения!»
P.S.
Для тех, кто считает, что во всем виноваты исключительно цены на нефть: допустим, что стоимость «Роснефти» с приобретёнными ей активами на пике составляла бы $201 млрд. (хотя на самом деле она должна была стоить больше), сейчас — $57,89 млрд., падение — 71% от максимума.
Для сравнения: Exxon Mobil Corporation, крупнейшая частная нефтяная компания в мире, на пике (в середине 2014 года) стоила $441 млрд., сейчас её капитализация равна $366 млрд., падение — 17% от максимума. Разница колоссальная, примерно как между падением с дивана и полётом из окна с 9-го этажа.
P.P.S.
Кажется, комедия только начинается и Glencore действительно выступил в сделке посредником между «Роснефтью» и.. «Роснефтью», то есть компания покупает через цепочку посредников собственные акции по заниженной цене.