Усиление противостояния России с Западом ведет к мобилизации ресурсов государства во всех сферах жизни общества
Американский закон об усилении санкций в отношении России обозначил рубеж отношений Запада и России. Как с Фултонской речи Уинстона Черчилля, так и с американского закона об усилении санкций начинается эпоха «холодной войны». Черчилль, за одним столом переговоров деливший со Сталиным мир и называвший вождя «союзником», заявил в Фултоне, что между Западом и СССР опустился «железный занавес». Партнерство и союзничество остались в прошлом. Началось противостояние двух миров.
Закон о санкциях символически выполняет роль «железного занавеса» между Западом и Россией. «Холодная война-2» начинается официально. В прошлом остались «перезагрузка», «партнерство ради мира» и прочие попытки примирить интересы Запада и России. Западный мир консолидируется и системно давит на российские элиты. В этих условиях мобилизационный сценарий развития внутриполитической ситуации становится доминирующим. Условно этот сценарий можно назвать «Крепость Россия».
После протестов 2011 года и украинского «майдана» «закручивание гаек» в различных областях шло по нарастающей. Однако эти процессы сопровождались дипломатическими ходами на внешней арене с целью сохранить деловые отношения с западными партнерами. Главным образом в Европе.
Сегодня уже очевидно, что business as usual с европейцами вести не получится. Европа в военно-политическом плане зависима от США и вынуждена будет поступиться своими экономическими интересами в России. Выдавливание российского бизнеса из Европы также соответствует интересам американцев.
Основным орудием экономической экспансии России в Европе был трубный газ, поскольку цены на него устанавливаются по взаимной договоренности покупателя и продавца по принципу «бери или плати». Это открывало возможности для экономического и политического давления на целые страны. Цены же на нефть устанавливаются на бирже, и повлиять на них могут только очень крупные финансовые акулы. От России цены на нефть не зависят.
Однако «сланцевая революция» в США привела к тому, что газ тоже становится рыночным товаром. Поставки сжиженного газа в Европу из США планируется расширять с американским размахом. Не случайно, что закон об усилении санкций против России торпедирует проект «Северный поток-2». Это вполне прицельный удар по «энергетической сверхдержаве». И не приходится сомневаться, что за ним последуют новые.
Экономические последствия санкций для России пока трудно поддаются расчетам, поскольку эксперты не могут спрогнозировать, насколько широко санкции будут применяться. Американский закон в этом смысле содержит некоторые неопределенности. Но спекулятивные инвесторы уже начинают страховать риски и выходить из российских бумаг, что отражается на ослаблении рубля даже на фоне некоторого повышения цен на нефть.
Показательная история с концерном «Сименс» не прибавляет оптимизма и тем западным компаниям, которые рассчитывали на долговременное присутствие на российском рынке. Вся цепочка последствий для импортозависимой российской экономики выглядит очень неопределенно. Алармизм в российских политических и деловых кругах также вполне объясним.
В этих условиях мобилизационный сценарий активизируется не только для противостояния с Западом, но и для консолидации российской элиты. Символично, что новость о российских контрсанкциях по сокращению штата американского диппредставительства в РФ появилась на лентах агентств в годовщину подписания Иосифом Сталиным знаменитого приказа «Ни шагу назад». Даже беглый взгляд на развитие внутриполитической ситуации показывает, что не только этот рецепт Иосифа Виссарионовича будет взят на вооружение для обороны «Крепости Россия».
По сообщениям в прессе основными темами президентской кампании Владимира Путина будут социальная справедливость, борьба с бедностью и коррупцией. В этом нет неожиданности, поскольку Путин всегда двигался в русле доминирующих общественных запросов. Только так можно поддерживать высокий рейтинг доверия большинства. Сейчас большинство требует справедливости.
Не случаен всплеск интереса к фигуре Сталина. Это возрождение мифа о справедливом вожде, который сам не воровал и другим не давал. Сталин — это образ лидера, который может укротить зарвавшуюся элиту. При Сталине сажали, невзирая на должности и воинские звания. Запрос на уравнивание богатых и бедных перед законом жесткими методами фиксируют и социологи. По данным опросов, от будущего президента ждут ужесточения внутренней политики. Речь идет именно о восстановлении социальной справедливости.
Образ «справедливого Сталина», который может быть использован в избирательной кампании президента, потребует эффектных «посадок» крупных чиновников. Это зрелище, которого требует большинство. Что касается «хлеба», то для бюджетников, пенсионеров необходимо будет изыскать дополнительные средства, чтобы накануне выборов они ощутили хотя бы некоторое улучшение своего материального положения. В масштабах страны это большие финансовые затраты. С учетом того, что кризис привел к увеличению числа бедных, росту безработицы, задержкам с выплатами зарплат, лояльность большинства обойдется государству очень дорого. В то же самое время средний класс уменьшается. Людей, которые могут прокормить себя и свои семьи самостоятельно, не ожидая «подарков» от государства, становится все меньше. Условия для ведения бизнеса ужесточаются: уменьшение платежеспособного спроса; трудности с получением кредитов; административные барьеры; регулирование, создающее дополнительную нагрузку на бизнес.
В кризис, чтобы кому-то увеличить пайку, у кого-то пайку надо уменьшить. Представители «среднего класса» не являются электорально значимой группой. Они недовольны экономической политикой, новыми запретами, штрафами и поборами. Переживают за личные свободы. Это уже не электорат Путина, и нет смысла на него тратить средства. Скорее наоборот, рост прессинга на малый и средний бизнес может в краткосрочной перспективе несколько пополнить госбюджет. Правда, это приведет к еще большему сокращению «среднего класса». Но сам термин «средний класс» уже не актуален. Он превращается скорее в «прослойку», которая показала себя крайне неблагонадежной во время митингов в 2011 году. Да и в текущем году тоже не радует лояльностью. Правящий класс относится к ним как к нэпманам и кулакам в 20–30 годы прошлого столетия. Они не приносят в государственную казну доход, сопоставимый с крупным государственным и олигархическим сырьевым бизнесом. На фоне усиления санкций российская экономика переходит в мобилизационный режим, что приведет к еще большей централизации управления, монополизации всех сфер экономической жизни. Нельзя исключать, что и пятилетние планы вернут. Пока президенту пишут различные программы экономического роста. Но жесткое планирование в экономике зависит не от фантазии авторов программ, а от развития экономической ситуации. Обращение к опыту плановой экономики будет вынужденным шагом, так как удержать рыночную экономику, оказавшуюся под жестким внешним прессингом при дефицитном бюджете и оттоке капиталов, будет невозможно. Финансового кризиса наподобие кризиса 1998 года население власти не простит. Поэтому ужесточение регулирования экономики практически неизбежно. «Нэпманы» и прочие рыночные элементы в мобилизационную повестку дня не вписываются.
Помимо госкорпораций и крупного бизнеса отдельно следует упомянуть финансовые амбиции «силовиков». В условиях де-факто начавшейся «холодной войны-2» о том, чтобы сокращать расходы силовых ведомств, не может быть речи. Наоборот, появились весомые аргументы эти расходы наращивать. На днях Франц Клинцевич заявил, что Россия готова заложить шесть авианосцев. Такая задача оказалась не под силу даже СССР. Но сама заявка свидетельствует о том, насколько велики амбиции военно-промышленного комплекса страны.
Внутренними угрозами стабильности считаются митинги, демонстрации и вообще любая деятельность несистемных оппозиционеров. Поэтому на жандармских функциях государства экономить тоже не получится.
Однако накануне выборов есть еще один вид угроз, который беспокоит власти. Это угрозы информационные. Если не удержать монополию над информационным полем страны, то никакие штыки не помогут сохранить власть.
Президент подписал закон о запрете анонимайзеров и VPN. Каким образом это согласуется с тезисом о «цифровизации» страны? В сфере IT-технологий, так же, как и в остальных, растет контроль государства. И этот контроль будет только усиливаться, поскольку оппозиционные настроения распространяются главным образом через Интернет. Смартфоны есть у большой части населения. Популярность соцсетей и контента, распространяемого через Интернет, уже ставит под вопрос всевластие традиционных СМИ. Хорошо было, когда страна управлялась телевизором. Но у телевизора появился очень серьезный конкурент. Теперь ужесточение контроля государства над IT-сферой стало одной из основных задач мобилизационной повестки дня. Китайский опыт в этом вопросе активно изучается в России и берется на вооружение. «Крепость Россия» не выстоит в противоборстве с Западом, если не построить свою «цифровую крепость». «Закон Яровой», запрет анонимайзеров и другие меры — все это последовательные шаги на пути создания подконтрольного государству «цифрового пространства» внутри страны. Каждый гражданин должен быть под «цифровым колпаком» государства. Тогда он станет подконтролен и управляем.
Для снятия социального напряжения информационными методами привилегированному сословию придется отказаться от демонстративного потребления, чтобы не раздражать народ. Примерно так, как это было в советское время. А разного рода несанкционированная информация о красивой жизни чиновников будет фильтроваться неким аналогом Великого китайского файервола.
Маховик мобилизации под лозунгом «Ни шагу назад!» запущен. Вопрос только в том, позволит ли мобилизационная стратегия двигаться вперед…
http://www.mk.ru/politics/2017/08/09/my-stavim-sebya-v-osadnoe-polozhenie.html