Когда я родился на меня первым делом надели носки™. Чтоб не замерз, потому что я родился в феврале. Все последущие годы детства носки менялись, но практически никогда не снимались. Ребеноком, я считал их частью тела и даже короткий период мытья в ванной, когда их приходилось все-таки снимать, был очень болезненным. Носки™ сопровождали меня весь период детского сада, а потом и школу. Были домашние носки™, вязанные носки™, теплые носки™, северные носки™ присланные с севера родственниками, которые отняли их у чукчей, которые как известно знают толк в носках™. Были носки™ с зайчиком, полосатые и в горошинку. Были любимые носки™, неприятные белые официальные носки™ для пионерской линейки, которые мгновено пачкались, и носки для физкультуры. Носки под резиновые сапоги, для валенок и для сандалей.
Я предпочитал спать в носках™, ибо без них чувствовал себя беззащитным. К конце школы, когда начала формироваться индивидуальность и пришло протестное осознание мира и общества, я частенько задумывался о сути носков™. Эти мешочки из ткани, которые неприменно были на задних конечностях окружающих хомо сапиенсов были своеобразным неприменным фетишем, как кольца на шеях бенинских женщин Африки, или ермолка на голове религиозного еврея. Снять их- означало перестать быть тем кто ты есть, в каком-то смысле. Снимая носки на пляже летом я чувствовал себя не просто совершенно голым, а как бы без кожи, как дедушка вынувший зубной протез. Я пытался мыться в ванной в носках- все равно их надо было стирать часто, так что я мылся вместе с ними.
