Умиротворение зверя

Вторая мировая война, вспыхнувшая 1 сентября 1939 года, не должна была начаться: никто не хотел воевать, кроме одного человека — Адольфа Гитлера

 

Вторая мировая война, вспыхнувшая 1 сентября 1939 года, не должна была начаться: никто не хотел воевать, кроме одного человека — Адольфа Гитлера

75 лет назад европейские державы до последнего избегали войны. Память о Первой мировой была настолько ужасной, что идеи пацифизма широко распространились в Европе. Все что угодно — только не война! Между тем, как ни парадоксально это звучит, остановить войну можно было только твердой угрозой ее начать. Поначалу нацистская Германия была уязвима. Столкнувшись с реальной опасностью, Гитлер бы отступил. Но отступали европейские державы, наполняя его уверенностью в том, что он действует правильно.

 

Наглость берет верх

После Первой мировой левый берег Рейна и полосу правого берега шириной  50 километров объявили демилитаризованной зоной. Франция хотела, чтобы немецкие войска держались от нее подальше. Через три года после прихода Гитлера к власти, 7 марта 1936 года, немецкие части демонстративно вошли в демилитаризованную зону. Германия нарушила подписанный ею мирный договор. Французская армия имела полное право вышвырнуть рейхсвер из Рейнской области. И немецкие войска получили приказ не сопротивляться в случае столкновения с французами! Это был день, когда можно было изменить историю. Требовались прозорливость и мужество. Но в Париже не хотели конфликта, и этот день стал триумфальным для Гитлера. С каждым шагом вялые угрозы Запада производили на Гитлера все меньшее впечатление. Ему грозили, а он не верил в решимость своих противников и оказывался прав, потому что западные державы вновь и вновь шли на уступки.

Шагом к мировой войне стало требование Адольфа Гитлера «восстановить справедливость и вернуть родину» немцам, которые после разгрома кайзеровской армии оказались вне Германии и были «лишены родины». Европа возражать не стала. В марте 1938 года Австрия вошла в состав Германии. Теперь Гитлер заговорил о судьбе немцев, живущих в Чехословакии. В сентябре 1938 года потребовал, чтобы Чехословакия отказалась от Судетской области, населенной немцами. В противном случае грозил «освободить» судетских немцев с помощью вермахта.

 

Полная капитуляция

После выступления Гитлера в Судетской области начались волнения. Еще недавно судетские немцы требовали всего лишь широкой автономии в рамках Чехословакии. Теперь — воссоединения с Германией. Правительство Чехословакии ввело военное положение и обратилось к Лондону и Парижу за помощью.

В Лондоне премьер-министр Невилл Чемберлен пригорюнился:

— Демократической стране трудно затеять войну только для того, чтобы помешать судетским немцам самим решать, какое правительство они желают иметь.

Послом Чехословакии в Лондоне был Ян Масарик, сын первого президента страны. Он горько шутил, что его главная задача — объяснять англичанам, что Чехословакия — это страна, а не экзотическая болезнь.

— В парламенте мало депутатов, которые знают, где находится Чехословакия, — жаловался Ян Масарик. — Во время беседы с влиятельными политиками я показал им на карте мира нашу страну. Один из них задумчиво сказал: «Какая забавная форма у вашего государства. Можно подумать, что перед тобой большая сосиска».

читать дальше

Большая ложь, война и папа с мамой

Карта памяти Юрия Роста.

Мой папа Михаил Рост (крайний слева) с однополчанами на фронте под Москвой

Большая Ложь пришла на нашу землю.

Она заполнила города, и поселки, и рухнувшие под гнетом бездарной власти деревни. Она заполнила навсегда несозревшие души и скромные по насыщенности свободными знаниями мозги, она стала неотличима для населения большой страны от того, что это население могло бы, но не захотело увидеть вокруг. Словно путеводный луч, словно приводной радиомаяк, Большая Ложь всегда ведет в пустоту мертвой жизни. Большая Ложь была содержанием убогого существования населения, готового во имя нее есть отечественный концентрат кваса, грызть отечественные брикеты сухого химического киселя и плакать от умиления над родными березками и осинами, не желая знать, что эти деревья растут с удовольствием и в других местах мира. Она рядилась в единственный выбор, а точнее, в отсутствие выбора, столь привычного и родного, что ее мало кто хотел распознать из опасения расстаться с ней и оказаться свободным от нее в этом мире.

читать дальше