Финансист Вячеслав Рабинович написал: «Я очень уважаю Сергея Алексашенко как человека, как экономиста и как просвещенного космополита. Но мне кажется, его многомесячные прогнозы будущего экономики России очень сильно недооценивают масштабы бедствия, какими бы ни были его веские аргументы. Эти масштабы видны практикам финансового рынка, в том числе инвестиционным управляющим, трейдерам, инвестиционным банкирам в области корпоративных финансов, но иногда не полностью видны теоретикам-ботаникам от экономической науки. Я думаю, Сергей Алексашенко и сам скорректирует свои прогнозы. А вообще хотелось бы скрестить с ним шпаги в хорошем, дружеском и конструктивном споре».
Проект The Question решил дать возможность финансисту и экономисту «скрестить шпаги в споре» и ответить на пять вопросов о сценариях развития экономического кризиса.
Вы пишете, что российской экономике осталось не больше года. Что это означает?
Вячеслав Рабинович: Россия фактически отрезана от мирового рынка капитала: что в сфере долгового рынка, что в сфере рынка акционерного капитала. Компании не могут перекредитоваться по старым долгам, не могут взять новые кредиты для развития бизнеса. С начала этого года практически нет сделок по первоначальным публичным размещениям бумаг, нет сделок с прямыми инвестициями. Компании не могут привлечь капитал даже путем продажи своих акций. Вне зависимости от санкций все российские компании и активы стали «токсичными» для международных инвесторов. Никто в Россию не инвестирует и не будет инвестировать в обозримом будущем.
Это приведет к лавинообразному снижению прибыли у тех компаний, которые еще остаются прибыльными. Те, кто еле-еле дышит сейчас, в скором времени обанкротятся.
Девальвация рубля разорит большинство импортеров – многие из них тоже скорые банкроты. Параллельно с ними – их партнеры по всей цепочке: транспортные компании, логистические компании, ритейлеры, торговые сети и так далее. Это неполный перечень тех типов компаний, которые будут увольнять сотрудников.
Лавинообразная потеря рабочих мест приведет к лавинообразному снижению потребительского спроса, что приведет к еще большему витку снижения ВВП.
Сергей Алексашенко: Мне кажется, это упрощенное видение ситуации. Проблема закрытия внешних рынков, безусловно, имеется и играет свою роль. Но было бы неправильно все сводить к ней. Тем более что пока непонятны ни масштабы этой проблемы, ни то, насколько сильно закрытие западных рынков влияет на нынешнюю ситуацию в России.
Проблемы российской экономики стали проявляться гораздо раньше, уже в конце 2011 года, когда экономический рост стал тормозить. К 2013 году падение темпов роста стало заметно всем, но в дополнение к этому весной прошлого года платежный баланс потерял запас прочности – сальдо текущих операций упало до нуля, – а рост инвестиций по итогам года исчез окончательно. Отсутствие запаса прочности в платежном балансе всегда вызывало падение рубля, что и случилось в прошлом году. А отсутствие роста инвестиций останавливает рост у любого экономического субъекта.
Обе эти проблемы только набрали силу в текущем году. Хотя импорт адекватно отреагировал на ослабление рубля – снизился на 6,5% по итогам трех кварталов, – снижение цен на нефть может вывести сальдо текущих операций в состояние близкое к нулю в четвертом квартале (я уже не говорю об общем упадке духа в экономике в связи с падением нефтяных цен). А инвестиции в этом году вообще начали сокращаться, причины чего хорошо понятны – отсутствие защиты прав собственности.
Проблема российского корпоративного внешнего долга, на мой взгляд, немного (а может, и сильно) переоценивается. Посмотрите, за третий квартал корпоративный долг, по данным Центробанка, сократился на $40 млрд, притом что ЦБ совсем не продавал валюту, а сальдо СТО составило $11 млрд, то есть $30-миллиардный долг погасился каким-то непонятным образом. Сама по себе эта задолженность может привести к весьма тяжелым последствиям, но не к катастрофе. В конце концов, дефолт российского эмитента по еврооблигациям либо приведет к переговорам о реструктуризации долга, либо запустит судебные механизмы, плоды которых нужно будет попытаться реализовать в России. Чего нынешний режим, конечно, не допустит.
