Понятно, что идея загнивающего Запада, Европы, капитализма-протестантизма — часть комплекса неполноценности. Когда смерть оппонента, выбывание из игры, соревнования, борьбы обеспечивает незаслуженную победу. Боролся с ним, боролся, вдруг ноги у него подкосились, глаза закатились, все детали сложной конструкции рассыпались до винтика, и вместо грозного противника — кучка вторсырья, не годного в употребление.
Ненависть (а точнее страх) к Западу — это как бы та мертвая вода, на которой и был собран русский мир. Ведь если Запад не враг, то кто такие русские со своим православием и претензиями на западное же наследство? Если Россия не третий Рим, а Рим себе стоит и в ус не дует, какой Россия — Рим, поддельный? Так думал молодой повеса, летя в пыли на почтовых. Россия сидит у постели богатого и нелюбимого дядюшки, отрабатывая роль бенифициара. Его конец — наш выигрыш будущего. Пересидели старого хрена, теперь покрутим твою швейную машинку.
Одна беда: он болеет, болеет уже какой век, но помирать явно не собирается. Скорее, наоборот, готов выступить — о чем страшно помыслить –распорядителем на похоронах России. А это уже никуда не годится, и Россия от ужаса воет: изыди, бездуховная трухлявая моль, я тебя уже давно похоронил в уме.