У меня есть сильное подозрение, что сколько бы я ни провел теперь в Киеве, чего бы ни насмотрелся и ни наслушался, главное событие этой поездки уже произошло, и главное впечатление уже получено. То есть дорогу я уже, несомненно, оправдал.
Это случилось немедленно по прибытии на гостеприимную украинскую землю. Выйдя по прилете в «Борисполь» из здания аэропорта, я сел в рейсовый автобус, чтобы доехать до центра города. Автобус был битком набит, и возле меня села кокетливо одетая и тщательно накрашенная дама лет 37-38, наверное. Как только автобус тронулся, она вынула из кармана мобильный телефон, набрала чей-то номер и дальше в течение часа громко, отчетливо и очень подробно рассказывала кому-то историю событий, пережитых ею в течение последней недели.
Оказалось, что она возвращается из аэропорта, где только что посадила в самолет и отправила на родину американского мужчину по имени Дэвид. Этот Дэвид приезжал на Украину по путевке брачного интернет-агентства, чтобы познакомиться и протестировать двух украинских невест, предлагаемых ему в жены. Одной из невест была та самая женщина, которая сидела возле меня. Вторая — конкурентка — была неделю назад ей представлена агентством, одновременно с Дэвидом, раньше они знакомы не были. После этого они все втроем — американский жених и две претендентки в невесты — поселились на квартире у моей соседки по автобусу, и провели всю эту неделю вместе.
Американец попеременно трахал их обеих, строго следуя заведенному графику: утром одну, вечером другую, на следующий день наоборот. Это был удобный график, потому что позволял каждой невесте пребывать с Дэвидом в постели подряд вечер, ночь и утро. После этого они как-то интересно и содержательно проводили втроем день, а вечером заступала на дежурство сменщица. Свободная на эту «смену» невеста ночевала в соседней комнате, и утром они встречались за завтраком. Никакие шалости втроем не допускались, как не допускались и попытки пропустить свою очередь. График строго соблюдался при полном уважении всех сторон.
Что касается культурной программы, то она в течение этой недели заключалась в:
1) походе в цирк (программа всем очень понравилась, билеты были очень хорошие, артисты выступали лицом как раз к тому сектору, где сидели все трое, однако неприятное впечатление оставила дороговизна в буфете),
2) походе в театр оперетты на «бродвейский мюзикл» (девушки остались довольны, но американец скучал и придирался),
3) походе на каток (Дэвид остался очень доволен, хотя стоял на коньках в последний раз в детстве, лет сорок пять назад, так что «наставил себе синяков на все ноги», а девушки очень мучились и в конце концов просто сели на краю катка и дожидались, пока жених накатается вдоволь),
4) походе в фирменный магазин и демонстрационный зал шоколадной фабрики Roshen — да-да, той самой, имени Онищенки (Дэвид очень радовался и купил себе много разных интересных конфет в подарок американским друзьям и соседям)
5) походе на Майдан (как раз вчера — в разгар событий: «Дэвид очень хотел а мы бы сами ни за что не пошли зачем нам эта сраная политика мы буквально десять минут там постояли пофотографировали потом он захотел к грузовику этому подойти откуда выступают ну и мы еще купили ему флажок он хотел такой флажок с собой увезти совсем недорогой флажок он его прицепил на шапку себе и вот сейчас так в самолет пошел с флажком этим»).
Невесты ежедневно общими усилиями «готовили что-то покушать» и кушали дома, все вместе. Дэвид оказался совершенно непьющим и невестам за всю неделю не разрешил ни глоточка, только предлагал шампанского в буфете в цирке, но они из-за дороговизны отказались.
И вот теперь Дэвид улетел домой — сутки почти будет лететь с пересадкой в Амстердаме. Ну, и будет думать. Как что надумает — напишет.
Они его вдвоем со второй невестой провожали, и потом одна села со мной в автобус, а вторая — в какую-то еще другую маршрутку, на другой конец города.
Ах, да, еще финал: теперь моя соседка едет в поликлинику к доктору, которому должна отдать причитающуюся ему сумму за бюллетень по болезни, который он выписал, чтобы моя соседка могла эту неделю посвятить любви, а не ходить на работу.
Вооооот.
Вся эта история была громко и отчетливо доложена всему автобусу. Никогда в жизни я не переживал такой адской муки: дама сидит рядом со мной на тесном парном сиденьи и говорит практически мне прямо в ухо. Встать нельзя, пересесть нельзя, выйти нельзя. И смеяться тоже нельзя.
Фотографии этой женщины у меня нет, но я не забуду ее никогда. Как ее зовут, я не знаю, но конкурентку ее звали Валя, а собеседницу, которой все было рассказано — Галя.
А вы говорите, есть женщины в русских селениях… А вы говорите, пассионарность. А вы говорите, художественная литература, «Большая книга», то-се…
https://www.facebook.com/serguei.parkhomenko/posts/10202480720968753