В России началась настоящая травля этого мальчишки из Нового Уренгоя. Это, безусловно, уже новая стадия.
У меня недавно спор был с Мариэтта Чудакова. Мариэтта Омаровна говорила, что надо не бежать из страны, а взращивать молодежь. Читать им правильные книги. Воспитывать их в русле нормальных человеческих ценностей. Я уважаемой Мариэтте Омаровне возражал, что бессмысленно воспитывать новое поколение чистыми, светлыми и беззащитными, потому что именно таких детей и проще всего отправить гореть в танках в Сирии и на Донбассе. А по отношению к тем, кого они успеют убить и по отношению к самому поколению — не только бессмысленно, но еще и преступно. Их надо вывозить. Эвакуировать.
Знаете, есть такая наука, этология. Она изучает поведение человека в соотношении с поведением животных. Одним из популяризатор этологии был Виктор Дольник. Всем очень рекомендую почитать, там многое становится понятно. Про патриотизм, кстати, в том числе. Так вот, он пишет, что в природе все виды воюют самыми сильными самцами. Женщин и детей ставят в центр круга, самцов — по периметру обороны.
И только приматы воюют своими детьми. Походный строй павианов — это круг. В центре которого находятся патриархи. А охраняет их по периметру и горит за них в танках молодежь.
Ничего не напоминает?
Но эти пошли еще дальше. Этим даже и войны не надо. Эти своих детей рвут на клочки сами. Пишут доносы в ФСБ на мальчишку гимназиста. Призывают к расправе. Травят.
Я знаю, что такое травля. Это очень тяжело. Но это мне, взрослому сорокалетнему мужику с парой войн за плечами. И в столице. Где хоть какое-то подобие права еще пока осталось.
А каково семнадцатилетнему парню в регионе?
Сейчас страшно за него. Правда страшно. Не дай бог доведут. Как до этого травили и довели Влада Колесникова.
Надеюсь, он выдержит. И уедет.
Травят, отчисляют за поддержку Навального, выкидывают зимой из автобуса за неоплаченный проезд, используют детей как инструмент давления на неугодных, бьют в качестве наказания, орут, унижают, унижают, унижают.
Страна, собственноручно уничтожающая свою молодежь… Свое будущее… Свое самое лучшее, самое светлое, что у них есть…
Это днище. Это конец популяции. Это конец всего человеческого в человеке.
И это же ведь только начало процесса. Это сейчас Песков еще высказывается в поддержку. А потом ведь начнут сажать. Уже начинают проталкивать поправки. А потом — и расстреливать.
Я надеюсь, этот мальчишка — светлый, добрый, хороший, честный, открытый — надеюсь, он выдержит.
Надеюсь, не сгорит в танке на очередной войне.
Надеюсь, никого на очередной войне не убьет.
Но даже если и не убьет…
У Константина Колесова в «Самоходке номер 120» есть такой момент:
«Венька находит мою руку под шинелью и сжимает ее. Проходят минуты, и он шепчет:
— А я неплохо играл шубертовские сонаты. Ты, может, слышал о профессоре Игумнове? Он хвалил меня и обещал взять в свой класс. И бронь обещал. Как он сказал про бронь, я взбесился и ляпнул, что все это потом, когда кончится война. И все! Это Игумнову-то!
— Кончится. Уже скоро.
— Но я-то уже не тот! Вот ведь что, Димка! Ведь они уже убили меня! — Он приподнимается на локте и шепчет мне в лицо горячо, с болью: — Что я теперь?! Меткий стрелок! Ты же видел , как от них разлетаются клочья ! А в панораме это увеличено. И я всегда боялся, хотя и знал, что я за броней, но все равно боялся, что мне в рожу ошметок так и ляпнет. А быть музыкантом — это же особое, удивительное состояние. И нет у меня его. Нет! А было, было! Я же чувствовал того же Шуберта! А сейчас? Что я чувствую сейчас?! На кой это мне? Твари… сами не живут по-человечески и нам опять не дают!»
Эта страна калечит своих детей. Калечила шестьдесят лет назад, калечит и теперь. И в первую очередь — именно тех, кто не вписывается в новую парадигму. Кто хоть на вершок возвышается над бутылкой жигулевского. Самых умных, самых чистых, самых светлых.
Травля ребенка — одна из самых извращенных паталогий, до чего может дойти человеческая натура.
Дошли.
Эвакуируйте из Мородора своих детей, братцы мои. Не дайте их изуродовать. Это ваша обязанность.