Практически все оболваненная провластными СМИ страна в ура-патриотическом угаре дружно скандирует «Крым — наш!»… Писатели, артисты, телеведущие, спортсмены, даже те, кто никогда ранее не был замечен в суперпатриотизме уже просто толкаются локтями, дерутся за право первому показаться на экране телевидения и выкрикнуть погромче «Одобрямс!». Уже боятся не успеть, запоздать. Лизнуть, поцеловать, обсосать все то, что милостиво разрешено свыше. Потом будет поздно. Быть в третьей сотне лижущих — значит, ты все проморгал. Нормальных, трезвых, спокойных голосов уже не слышно за стонами и воплями тех, кто полностью «Одобрямс!»
Все же… как быстро. Как быстро страна из почти нормальной откатилась на 40 лет назад. Буквально за неделю изменилась до неузнаваемости и захлебывается в едином судорожном порыве «даешь!»… и даже уже неважно, что надо давать и будут ли что-то давать. Угар и смрад всеобщего «одобрямса» делает слепыми и глухими даже тех, кто, казалось бы, еще вчера был вполне приличным человеком.
Страна еще не вернулась в 1937 год.
Но она уже в 1977 году.
Одна страна. Одна партия. Один вождь. Одно мнение. Одна правда.
Я — начальник, ты — дурак.
Все, кто не с нами — те против нас.
Отщепенцы и диссиденты либо в тюрьмах, либо под домашним арестом и обязательно без права пользования интернетом (чтоб не вякал). Либо за границей.
Остался только один вопрос — сколько недель нам надо до возврата в 1937 — до черных воронков, агентов английской, американской и японской разведок, судов-троек и 10 лет без права переписки?