Но лента-то все равно, конечно, наполовину российская. И вот кто-то жалуется, что билеты дорогие, кто-то поддерживает чемпионат, кто-то радуется, как сейчас офигенно на Красной площади и Никольской, где гуляют толпы фанатов со всего мира, и мы, мол, не такое уж говно, вполне себе ервопейский город, у нас еще есть будущее, кто-то пишет про дико скакнувшие цены на все, кто-то обсуждает турнирные таблицы, кто-то просчитывает шансы на выход из группы, кто-то вешает себе на аватарку «Я болею за Россию» — а ты сидишь, смотришь на все это, и даже нахуй уже посылать не хочется.
Сенцов голодает сегодня тридцать второй день. Тридцать. Второй. День. Вчера на фронте убит еще один парнишка. Двадцать шесть лет. Микола Вільчинський. Жена и двое детей. Четыре года назад в этот день был сбит «Ил» с десантниками при заходе на аэропорт Луганска. Пятьдесят четыре человека. Сам ты, после попытки твоего убийства, сидишь в бункере со сломанной в очередной жизнью, и думаешь, как, блин, начать все сначала.
И вот читаешь все эти мемасики про футбол, и…
Пару лет назад еще взорвался бы: «Что вы несете? Какая нахуй Никольская? Какой нахуй футбол? Ваша ебаная страна сейчас, вот прямо сейчас, убивает людей, гноит их в тюрьмах, у вас прямо сейчас второй месяц в камере медленно умирает от голода захваченный Мордором насильно, словно раб в средневековье, человек с потрясающим чувством достоинства и свободы! У вас
репрессируют целый народ! У вас убивают сейчас! Понимаете? Убивают! Какой нахуй Мундиаль? Вы вообще уже ебанулись?»
А сейчас нет. Даже этого нет.
Настолько уже этот разрыв, этот водораздел непреодолим. Настолько уже разошлись в разные стороны, такая уже пропасть, настолько уже разные, совершенно никак не складываемые обратно в один миры. Настолько тот мир существует уже где-то совсем в параллельной вселенной. Настолько там сбит уже фокус на то, что нормально, а что нет, даже у самых лучших, самых честных, самых оппозиционных его жителей…
Ров с крокодилами — и пляшите там свои пляски с Мундиалем как хотите.
Точек соприкосновения нет уже совсем.
Даже уже не хочется, чтоб такой точкой соприкосновения было уже и слово «нахуй».