Провал (пока еще гипотетический, но постепенно переходящий из потенциального состояния в «кинетическое») стратегии газового обхода Украины вынуждает вернуться к началу. Вспомнить, с чего вообще всё начиналось. Ab ovo, как говорили латыняне. От яйца.
История борьбы за европейский газовый рынок началась (а точнее, ей была дана отмашка) в 2007 году. С произнесения Путиным известной Мюнхенской речи. По сути, если перевести ее на общеупотребимый человеческий, предложение Путина звучало по-торгашески просто: мы дадим вам столько газа и нефти, сколько вам нужно. Взамен мы хотим, чтобы российская элита стала частью европейской, а в идеале — западной. Не партнером, а именно частью.
Логика очевидна: мало обокрасть собственный народ, нужно спрятать и легализовать украденное. А значит, нужно стать своими там, куда ты намерен прятать хабар. Своим всё позволено, у своих не спросят. В конце концов, западная элита свои капиталы тоже нажила совсем не честным трудом, чем мы хуже? Мы же такие же, как вы, вы чё, пацаны?
Здесь и кроется основная проблема, которую российские нувориши не понимают до сих пор. В элиту нельзя попасть — ни по приглашению, ни за деньги. Ею можно только стать. Тот факт, что в России им удалось купить и украсть свое положение, никак не дает им право провернуть ту же операцию за пределами страны.
Европейцы (и американцы, конечно) прекрасно отдают себе отчет в том, кто такие люди, которые сегодня управляют Россией. Это поголовно выходцы из криминальной среды и срощенного с ними коррумпированного чиновничества. Других там просто нет.
Проблема наших урок в том, что на Западе уже прошел этап, в ходе которого Запад сумел разделить политический класс от преступного сословия и (с трудом) отбил попытки своего собственного организованного преступного мира проникнуть в политический истэблишмент. Наиболее жестко поступили американцы, создав ФБР, которое до сих пор является «вещью в себе», обладая колоссальной даже по американским меркам независимостью от всех прочих властных структур. Главной задачей ФБР было и остается создание и поддержание барьера между политическим классом и организованной преступностью. В этом вопросе ФБР позволено всё. Вплоть до ликвидации американских президентов. Что и произошло с семейством Кеннеди, прямо аффилированным с американской и международной оргпреступностью.
На самом деле, дело об убийстве президента Кеннеди совершенно неинтересно: заказчиком убийства выступил политический класс Америки, исполнителем — ФБР. А уж кого именно ФБР привлёк в качестве субподрядчиков — вопрос технический и второстепенный.
При этом западный политический класс совершенно не брезгует ни общением с преступным миром, ни в вопросах использования и применения криминальных методов продвижения своих политических интересов. Вывезти военными бортами героин из Афганистана? Не вопрос. Криминальная насквозь сделка «Иран-контрас»? А в чем проблема? Но везде криминал — это лишь инструмент, и даже не партнер. Власть — высшая ценность, у которой нет и не может быть товарной стоимости.
Логично, что при такой жесткой этике попытки какого-то мелкого уголовного авторитета навязаться даже не в партнеры, а в равноправные члены сообщества была встречена с искренним недоумением — он вообще понимает, о чем идет речь?
Вопрос, кстати, не был лишен логики — российская братва искренне полагала, что все эти западные президенты, премьеры и канцлеры — это и есть политическая элита Запада, а потому общалась исключительно с ними. Проецируя на Запад российские реалии, когда реальный правитель обладал и реальным аппаратным ресурсом и официальным постом. В Европе (и Америке) это не так — реальные правители и реальный политический класс непубличны, им не нужны мишура и должности. У них есть власть — и это гораздо важнее. Наша братва не понимала ни свою страну, ни те страны, куда она пыталась влезть. У дворового образования есть прискорбные пробелы, и здесь они проявились в полный рост.
Поэтому от предложения Путина Европа отказалась жестко и максимально недвусмысленно. А потому немедленно (ну, по бюрократическим меркам немедленно) запустила процедуру, ограждающую Европу от навязчивых предложений российской мафии. Тот самый Третий энергопакет, который стал непреодолимым препятствием для всех проектов липкой и пахнущей меркаптаном дружбы Путина.
Проблема в том, что требование о включении российского преступного сообщества в западный политический класс исходила не лично от Путина — он всего лишь высказал коллективное мнение: «Тут мы с пацанами перетёрли…» А потому отказ европейцев уже коллективное мнение российских уголовников встретило с искренним недоумением — вы чего? Мы же вам долю будем засылать, всё по понятиям! И раз так, то тупым европейцам было решено намекнуть уже посерьезнее и подоходчивее. Собственно говоря, с этого момента конфликт был запущен, и по всем канонам сериала «Бригада» очень быстро перешел к полномасштабным боевым действиям, которые закончились известными событиями на Украине и торопливым строительством обходных маршрутов вокруг нее.
Проблема заключается в том, что теперь братве из России нельзя проиграть. И дело здесь даже не в потере лица. Европа всерьез обеспокоилась попытками политического шантажа с помощью стратегического товара, а потому запустила целую программу диверсификации снабжения газом своей экономики, ускоренными темпами продвигает программу альтернативной энергетики. Здесь, конечно, совпало сразу много факторов — и идущая технологическая революция, и сланцевый бум в США, много чего. Но главное было в политическом решении избавиться в будущем от любых попыток шантажа с чьей бы то ни было стороны.
Всё это означает, что бизнес-модель российского преступного сообщества: украсть в своей стране, продать на сторону и легализовать доход — этой модели в скором будущем придет конец. И ничего другого за душой у братвы нет. Она ничего другого, кроме как воровать, не умеет. Строить и развивать свою страну — это не к ним. Да мы это и так видим.
Что теперь предпримут российские уголовные авторитеты — сказать сложно. Поражение полное. Теперь уже точно их никогда не примут даже в качестве шестерок в европейскую элиту. Их бизнес угасает. В стране назревает коллапс. Мозгов, чтобы понять, что делать дальше, у братвы тоже не густо. Рефлексы и инстинкты — плохой эрзац для разумной деятельности.