Крайне неоднозначная история (или как сейчас говорят «кейс») Голунова крайне показательна для всего путинского режима в целом. И дело даже не в том, что ему грубо и крайне топорно подбросили наркотики, в открытую фабрикуя уголовное дело. В конце концов, всегда можно представить ситуацию, когда во имя высших интересов государство точечно совершает действие, мало согласующееся с понятиями законности или справедливости. Того же президента Кеннеди убивали как раз во имя таких высших интересов — братья Джон и Роберт, дорвавшись до власти, стали настолько открыто продвигать интересы чикагской мафии, что американский политический истеблишмент немедленно пришел к консенсусу и дал карт-бланш ФБР: вы накосячили, вам и зачищать поляну.
Но всё это точно не про нас.
Проблема России в том, что у нее нет высших интересов, есть интересы шкурные. Интересы разных преступных группировок, захвативших и приватизироваваших государство, которые по определению не могут являться высшей ценностью. Просто потому, что деньги — это не ценность, это инструмент защиты и продвижения ценностей. Скорбные умом, культурой, воспитанием выходцы из социального дна, поднявшиеся на развале СССР, так не считают. То, что было для них предметом вожделения в их голодную и бесперспективную (по причине личной убогости) юность, так и осталось целью всей жизни даже сейчас, когда они достигли вершин. Отсюда и квартиры стоимостью в 3-5 миллиардов с площадями, измеряемыми гектарами — это просто алчность, которую ничем не утолишь. Поэтому они и гребут под себя, уже не понимая — зачем. И, что характерно, никогда не поймут. И их потомки, воспитанные в той же самой среде бесконечной жадности, точно такие же — у них просто нет другого примера для подражания, кроме своих слетевших с катушек на почве воровства отцов. От осинки не родятся апельсинки, сановные отпрыски это только подтверждают.
Поэтому нынешняя Россия последовательно, но неуклонно плодит врагов — и вокруг себя, и внутри страны. Не могут сколь-либо нормальные люди воспринимать ценности бандитов, воров и преступников, даже если те по какой-то причине числятся в высоких государственных чинах и должностях. Путинская Россия создала вокруг себя кольцо враждебности (в лучшем случае — брезгливости, когда с российскими представителями разного ранга вынуждены иметь дело просто по необходимости). Теперь это же кольцо создается и внутри России. Абсолютно сервильная российская журналистика в «деле Голунова» стала еще одной социальной группой, которая уже не в состоянии поддерживать иллюзию одобрения ворам. Потому, что теперь это касается непосредственно ее. Любому можно подбросить 5 грамм героина и упаковать на десять лет. Когда это касалось кого-то другого, журналисты воспринимали это не слишком близко к сердцу. Теперь — деваться некуда. Точно так же произошло, когда власть обворовала пенсионеров — это коснулось огромного числа людей, казалось бы, лояльных режиму. И рейтинги Путина рухнули — фальсифицировать народную любовь в таком масштабе оказалось невозможным.
Воровское сословие живет сегодня, как в последний день. Отдирая всё неприбитое гвоздями. Причем делает это даже не потому, что нужно, а потому, что иначе оно не может. Но если раньше этот грабеж касался не конкретно-личного, затрагивающего непосредственные интересы людей (да, все понимают, что путинское окружение разворовывает природные ресурсы страны, но это всё было как-то абстрактно), то теперь то, что творят дружки и приближенные нашего президента, а также их холуи и холопы, стало касаться всех и каждого. Прямо и непосредственно. Отсюда и протест по всем социальным группам. Сегодня протестуют журналисты, завтра — еще кто-нибудь. Социальная поддержка воровского режима стремительно сокращается, и дело здесь не в каких-то зловредных майданных технологиях, а в том, что режим находится в предкризисной стадии, когда суверенизация системы делает невозможной проведение любых согласованных внутри криминальной верхушки действий. Все начинают действовать самостоятельно. А так как это люди очень небольшого ума и интеллектуальные пигмеи, то самостоятельные действия неизбежно приводят к нарастанию хаоса — они просто не умеют принимать решения в такой обстановке, оперативная память в 64 килобайта не справляется с решениями, требующими многозадачности.
Протест «журналистского сообщества», как бы смешно не звучало это определение обслуживающей челяди режима, выглядит крайне симптоматично — если начинают бунтовать даже те, кто кормится с руки, дела идут откровенно из рук вон плохо. Создаются условия для «идеального шторма» — когда протесты разных групп общества начинают суммироваться, приближаясь к резонансной частоте, которая накроет своей волной всё.