Космическая гонка трёх держав

Космическая гонка

История космонавтики похожа на анекдот: собрались немец, русский и американец. Немец построил ракету, русский её забрал и сказал, что сам её придумал, а американец — забрал себе немца и сказал, что он теперь — американец. Звучит не смешно, но веселого в битве за космос вообще было мало, зато поводов для размышления она дала хоть отбавляй.

Циолковский

Россия: Космический мечтатель

То, что наш путь в космос пролегает через жопу, стало ясно практически сразу. Во всем мире у истоков освоения космоса стояли ученые, а отцом-основателем отечественной космонавтики считается Циолковский — немножко фантаст, немножко фашист и как следует — сумасшедший.

31 мая 1903 года в журнале «Научное обозрѢніе» была опубликована его статья «Изслѣдованiе мировыхъ пространствъ реактивными приборами». До революции эта статья ни у кого особенных восторгов не вызвала, так как немногим отличалась от произведений Жюля Верна, содержа несколько идей (часть — разумные, но не новые, часть — полная чушь) и приблизительные прикидки, показывающие принципиальную осуществимость полёта человека в космос на ракете с жидкостным реактивным двигателем. До практической реализации его идей в тот момент было примерно как до Луны — очень далеко.

После революции, когда стране потребовалось показать, что и мы не лаптем щи хлебаем, идеологически верное происхождение Циолковского — из семьи лесничего, самоучка и т.д. — пришлось очень кстати и его начали, как сейчас сказали бы, «активно пиарить», а в поздний советский период в биографиях всех конструкторов ракетной техники было принято писать, что они либо общались с Циолковским, либо состояли с ним в активной переписке.

Не знаю, о чём они там переписывались, потому что так называемую «формулу Циолковского» студенты Кембриджа были обязаны уметь самостоятельно выводить на экзамене примерно за 90 лет до того, как он её «изобрёл». Так же и с «теорией газов» которую наш гений вывел с опозданием в 25 лет.

То, что подаётся как его идея многоступенчатой ракеты, тоже, на самом деле, было довольно далеко от реальности: Циолковский предложил одновременно запустить 512 ракет, которыми управляют 512 пилотов. Когда топливо израсходуется наполовину, ракеты стыкуются в полёте попарно и половина ракет сливает остаток топлива в другие. Пустые ракеты с пилотами (!) падают и сгорают, остальные летят, пока опять не выработают полбака, и так далее, пока космоса не достигнет одна из 512 ракет и один пилот.

Гибель 511 из 512 пилотов ничуть не смущала «учёного», на фоне его остальных идей это было просто безобидным пустяком. Он, например, считал, что атомы могут быть «счастливыми» и «несчастливыми» в зависимости от того, какое живое существо составляли, и задача человечества — «уничтожить всю несчастную жизнь на Земле и в космосе».

Или такая идея: «встречая при расселении зачаточные или уродливые формы жизни, высокоразвитые существа уничтожают их и населяют такие планеты своими, уже достигшими высшей ступени развития, представителями. Поскольку совершенство лучше несовершенства, высшие существа безболезненно ликвидируют низшие (животные) формы жизни, дабы избавить от мук развития, от мучительной борьбы за выживание, взаимного истребления».

Для улучшения же человеческой породы по его мнению «В каждом населенном пункте надлежало обустроить лучшие дома, где должны были проживать лучшие гениальные представители обоих полов, на брак которых и последующее деторождение нужно было получать разрешение свыше. Таким образом, через несколько поколений доля одарённых людей и гениев в каждом городе стремительно бы возросла».

В общем, три основные черты нашей космической программы — прожектёрство, бесчеловечность и беззастенчивое «заимствование» чужих идей — определились с самого начала.

Годдарт

Америка: Пионер ракетостроения

Первый серьёзный практический шаг к освоению космоса сделал американец Роберт Готтард. С 1914 года он начал конструировать реактивные двигатели, а 16 марта 1926 года ему удалось запустить первую в мире ракету на жидком топливе. Как это водится у американцев, шаг для человечества получился большой, хотя сама ракета была размером с человеческую руку и взлетела всего на 12 метров.

Тем не менее, Годдарт разработал концепцию, компоновку и основные узлы, которые до сих пор лежат в основе конструкции всех современных ракет: многоступенчатость, гироскопы стабилизации, турбонасосный агрегат и многое другое.

Ученым и конструктором он оказался лучшим, чем организатором и лоббистом, поэтому ему не удалось получить серьёзное финансирование для своих разработок и собрать большую команду. Как следствие — довольно скромные практические результаты: несмотря на то, что его (без преувеличения) эпохальная книга называлась «Метод достижения экстремальных высот», лучшая из ракет Готтарда смогла подняться всего на 2,7 км в 1937 году.

Впрочем, благодаря его исследованием американцы получили ручной противотанковый гранатомёт, название которого — «базука» — стало именем нарицательным для всего класса подобного оружия. В 1942 году Красная Армия получила по ленд-лизу партию из 9000 базук, которые были тут же употреблены по назначению.

Вернер фон Браун

Германия: Вернер Рюрикович Браун

Когда Годдард запускал свою первую ракету, будущий немецкий ракетный гений давил юношеские прыщи на своей арийской физиономии — Вернеру фон Брауну было всего 14 лет.

Вообще-то, ему не нужно было ничего добиваться в жизни: он родился богачом, сыном министра сельского хозяйства в правительстве Веймарской республики, бароном, родственником королей и потомком того самого Рюрика, основателя Руси.

Однако уже в 12 лет он навсегда заболел ракетами, начинил петардами игрушечный автомобиль и взорвал его на людной улице, вызвав переполох у прохожих и загремев в полицейский участок.

Не известно, что сыграло решающую роль — наследственность или воспитание, но развивалась карьера Вернера фон Брауна с поистине космической скоростью.

Он получил великолепное образование и уже в 1930 году, во время учебы в Берлинском техническом университете, начал работать в группе с немецким ученым Германом Обертом над созданием реактивных двигателей. Ещё через два года его взяли под своё крыло военные, в 1934 году он стал доктором физических наук, а в 1937 году (в 25 лет!) — руководителем на тот момент крупнейшего в мире военного ракетного центра в Пенемюнде.

Гений Брауна проявился не в том, что он научился строить ракеты. Он научился строить организации, которые умели строить ракеты. Ему удалось создать то, чего до него не существовало: технологию разработки сложных технических систем.

Все, кто занимался ракетами до него, были кустарями-одиночками или представляли собой небольшие группы энтузиастов. Браун же с самого начала сумел собрать лучших консультантов и специалистов в отдельных узких областях, организовать процесс размещения подрядов на производство комплектующих в сторонних компаниях и создать координационный центр для управления всеми профильными организациями, принимавшими участие в ракетной программе. Результаты не заставили себя ждать.

Сергей Королёв

СССР: Реактивный институт

Для работ над реактивным оружием в СССР 31 октября 1933 года был создан РНИИ (Реактивный научно-исследовательский институт), в который вошли специалисты двух ранее самостоятельных организаций: Газодинамической лаборатории, занимавшейся разработкой ракетных снарядов на бездымном порохе, и Группы изучения реактивного движения, экспериментировавших с жидкостными реактивными двигателями и всем, что могло летать с их помощью.

Примечательно это заведение двумя вещами: во-первых, именно там создали знаменитую «Катюшу» — гвардейский реактивный миномёт калибра 132 мм, и, во-вторых, там встретились два отца первой советской космической ракеты — конструкторы Сергей Королёв и Валентин Глушко.

Времена, как и всегда в России, были непростые, а люди — поганые. Писать друг на друга доносы тогда было не только модно, но и полезно для карьеры, поэтому в 1938 году обоих конструкторов арестовали «за вредительство» со всеми вытекающими последствиями: следователь Шестаков на допросе ловким ударом графина сломал Королёву челюсть, а затем будущий Генеральный Конструктор получил «расстрельную» 58-ю статью, был осуждён на 10 лет и поехал в оздоровительный тур: Бутырка, пересыльная тюрьма в Новочеркасске, золотые прииски на Колыме, Владлаг.

Глушко успел побывать только во внутренней тюрьме НКВД на Любянке и в Бутырке, а затем в 1942 оба конструктора встретились в «шарашке» — ОКБ-16 при Казанском авиазаводе, где враги народа разрабатывали вспомогательные реактивные двигатели для советских самолётов. В 1944 году оба вредителя были освобождены досрочно указом товарища Сталина.

К этому моменту в активе советской космической программы был жидкостный ракетный двигатель РД-1 конструкции Глушко с тягой 300 кг и опыт создания Королёвым в 1933 году ракеты ГИРД-Х, которая весила 29,5 кг, имела тягу 75 кг и смогла подняться на высоту 80 метров.

Ракета Фау-2

Германия: Вундерваффе

Немецкая ракета А-2, над которой работал фон Браун, уже в 1934 г. весила более полутонны, имела тягу в 1т, а высота её полета достигла 3,5 километров. К 1942 году его ракета А-4 весила уже 13 тонн, имела созданный Вальтером Тилем двигатель с тягой в 25 тонн и могла забросить 800 кг взрывчатки на расстояние в 320 километров, а в первом испытательном полёте поднялась на высоту 80 км.

С точки зрения технологий это было самым настоящим чудом: разница в два порядка по массе и тяге с ближайшими аналогами это примерно как разница между детским велосипедом и гоночным болидом Формула-1.

Не удивительно, что фюрер был в восторге от детища фон Брауна и 22 декабря 1942 года подписал указ о создании на его базе оружия возмездия — ракеты Фау-2.

Брауну удалось сотворить очередное чудо и наладить серийный выпуск ракет — до 900 в месяц. Всего было создано около 5000 ракет, тут же отправившихся своим ходом в Париж, Лондон или Антверпен.

Чудеса всегда обходятся недёшево, но волшебство фон Брауна получилось особенно кровавым. От взрывов ракет в Лондоне погибло около 2700 человек, а вот их производство унесло примерно в 10 раз больше жизней. Для обеспечения ракетного завода рабочей силой рядом с ним был создан концентрационный лагерь Дора, поставлявший заводу рабов. После войны в лагере нашли зарытыми 25 тыс. трупов, и ещё 5 тыс. человек было расстреляно непосредственно перед наступлением американской армии.

В целом ракетная программа принесла фашистской Германии больше вреда, чем пользы. Ракеты были чертовски дороги и крайне неэффективны в качестве оружия. Танк «Тигр» стоил 800 тыс. рейхсмарок, а Фау-2 около 120 тыс. Иными словами, фон Браун лишил фронт почти тысячи «Тигров» или восьми тысяч истребителей Ме 109Е, которые были бы куда более грозной военной силой.

Уинстон Черчилль в своих мемуарах писал: «Это было счастье, что немцы посвятили свои усилия созданию ракет… Даже наши бомбардировщики «Москито», которые стоили (если сравнивать стоимости одного экземпляра) не дороже ракет, сбрасывали за время своей жизни в среднем 125 т взрывчатки в радиусе 1,5 км от цели, в то время как ракеты доставляли всего 1 т при среднем рассеивании в 25 км».

Более того, для производства газовых рулей ракет Фау-2 использовался дефицитный графит, который был так необходим немецким учёным для создания ядерной бомбы. Ещё в 1942 году они серьёзно опережали американцев и кто знает, что они успели бы сделать, если бы не конкуренция за этот ресурс с фон Брауном.

Оружием Фау-2 оказалась плохим, но как ракета она была для того времени безупречна. Именно она первой в мире преодолела скорость звука и совершила первый суборбитальный космический полёт, достигнув в 1944 году при вертикальном запуске высоты в 188 км.

Тяга к космосу чуть не стоила фон Брауну жизни: после того, как до гестапо дошли данные о том, что фон Браун с коллегами Клаусом Риделем и Гельмутом Греттрупом проектируют корабль для полёта на Марс и рассчитывают орбиты спутников, фон Брауна арестовали.

Две недели он провёл в тюрьме гестапо, пока Альберт Шпеер, рейхсминистр вооружений и военной промышленности, не убедил Гитлера восстановить фон Брауна в должности, чтобы программа «Фау-2» могла продолжаться.

Когда весной 1945 года Красная Армия подошла на 160 км к Пенемюнде, фон Браун серьезно задумался о своей дальнейшей судьбе. У охраны из СС существовал приказ, согласно которому всех разработчиков ракет должны были уничтожить при малейшей вероятности их попадания в руки противника, но фон Брауна такой вариант развития событий не устраивал, поэтому он решил сдаться американцам. Важно было не ошибиться и случайно не попасть к англичанам, которые активно за ним охотились — чтобы повесить за бомбардировки Лондона. Гельмут Греттруп, правая рука фон Брауна, посчитал, что двум медведям в одной берлоге будет тесно и решил, что сможет лучше удовлетворить свои амбиции, сдавшись русским.

Редстоун

Америка: На скамейке запасных

Всего в США было вывезено более 785 немецких инженеров-ракетчиков. Браун вошёл в число тех учёных, для которых Объединённое агентство по целям разведки (Joint Intelligence Objectives Agency) США создало фиктивные биографии и удалило упоминания о членстве в НСДАП и о связях с нацистским режимом из открытых записей. А удалять было что: в 1937 году фон Браун вступил в НСДАП, а с 1940 и до конца войны был офицером СС. Несмотря на заверения фон Брауна в том, что это было вынужденной мерой, он часто и, по видимому, не без удовольствия появлялся на официальных мероприятиях в эсэсовской форме.

Прижиться на новом месте ему оказалось не слишком просто: сказывалось отношение американцев к своим недавним врагам. В Германии команду фон Брауна баловали, в США же на них экономили каждый цент. Кроме того, американцы самоуверенно решили, что им будет достаточно выкачать из немцев всю имеющуюся информацию, чтобы самостоятельно разработать новую баллистическую ракету.

Первые несколько лет немецкие ракетчики передавали информацию американцам, потом американские специалисты безуспешно пытались создать достойную ракету, потом всё-таки привлекли к разработке немцев и в итоге, только десять лет спустя, в 1956 году, назначили фон Брауна руководителем программы разработки баллистической ракеты «Редстоун».

Нордхаузен

СССР: Обитаемый остров

В это время советские инженеры разбирались с доставшимся им немецким «наследством». Для изучения немецкой ракетной программы на базе трех заводов по сборке Фау-2, института «Рабе», завода двигателей «Монтания» и испытательной базы в Германии был создан так называемый институт «Нордхаузен». Гайдуков стал его директором, Королёв — главным инженером, а Глушко возглавил отдел по изучению двигателей Фау-2.

Ракета Фау-2 состояла из 30 тысяч деталей, которые изготавливались более чем на 100 заводах, разбросанных по всей Германии, и для того, чтобы хотя бы просто её скопировать, нужно было провести огромную работу. Фактически — создать с нуля целую отрасль.

С 1945 по 1947 советские специалисты собирали в Германии все доступные данные о производстве немецких ракет. А собирать было что: конструкторскую документацию, готовые образцы, производственное оборудование и оснастку, методики расчёта теплопередачи, расчета термодинамики и смесеобразования в камере, газодинамики истечения газов из сопла и т.д.

Разумеется, без добровольно-принудительной помощи немецких специалистов не обошлось. Всех, кто не попал к американцам, собрали в «Нордхаузене». В двадцатых числах октября 1946 г. немецких специалистов, работавших в производственных подразделениях института «Нордхаузен», неожиданно разбудили советские солдаты, предложили собрать необходимые вещи и вместе с семьями погрузиться в подготовленные железнодорожные вагоны для отправки в СССР.

Сначала их разместили в подмосковных санаториях в Монино, Валентиновке и на Клязьме, а затем построили на острове Городомля посреди озера Селигер, целый городок. Возглавил немецкий коллектив Гельмут Греттруп, бывший ближайший соратник Вернера фон Брауна.

Немцы были вывезены с семьями, получили приличное жалованье (заметно выше наших специалистов), пайки, их регулярно вывозили в московские театры, музеи. Они были обеспечены нормальными «офисными» площадями, жильем, лабораторным оборудованием, небольшим заводом, где трудились и наши, и немецкие рабочие. Немцы сразу же самостоятельно обеспечили себе и досуг — построили теннисные корты, создали симфонический и джазовый оркестры. Обустраивались всерьёз и надолго, но, как выяснилось, напрасно.

«Советские немцы» под руководством Греттрупа дали миру технические решения, ставшие сейчас классикой ракетостроения: отделяющиеся головные части, несущие баки, промежуточные днища, горячий наддув топливных баков, плоские форсуночные головки двигателей, управление вектором тяги с помощью двигателей и др. Ими же были выполнены проекты баллистических ракет с дальностью полета 600, 800, 2500 и 3000 км, на межконтинентальную дальность.

Увы, немцы были трудолюбивыми, образованными, добросовестными и прилежными, но в нашей стране не эти качества ведут к успеху. Отечественные инженеры хуже разбирались в ракетной технике, зато отлично освоили искусство ведения интриг. Те, кто не умел или стеснялся подсидеть своего конкурента, давно сгнили в сталинских лагерях. Оставшиеся обладали двумя важнейшими качествами: звериным инстинктом выживания и полным отсутствием нравственных барьеров.

Работа с немцами очень скоро превратилась в уродливый балаган: на научно-технических советах немцы делали подробнейший доклад по очередному проекту ракеты. Выступали оппоненты. Доклад всесторонне рассматривался и обсуждался. Признавали его победу. Затем на остров приезжали советские специалисты, уточняли нюансы, забирали документацию, во многих случаях даже не удосуживаясь её переиздать, ограничиваясь лишь стиранием немецких фамилий.

В конечном итоге немцев выжали и выжили, создав им невыносимые для работы условия, а затем вернули в ГДР, даже не побеспокоившись об их трудоустройстве. Интриги, бесконечные обращения через головы руководителей привели к прогнозируемому результату — как и в 37-м году, руководство НИИ попало под сталинские репрессии. Расстрелять, правда, их не успели — вождь очень вовремя скончался, но о космосе им пришлось забыть навсегда — «все места уже были заняты».

Последним, как и положено руководителю, в конце 1953 г. покинул СССР Греттруп. Прямо на вокзале в Берлине агенты американской разведки «упаковали» Греттрупа в свою машину, вывезли в посольство, а оттуда — в Западную Германию, где ему предложили руководящую работу в Штатах у его друга фон Брауна. Он отказался. Год его семья бедствовала, потом Греттруп все-таки нашел место в одном из подразделений «Сименса», изобрел электронные машинки для счета и размена денег — те самые, которые сейчас стоят в любом банке.

В 1961 году, когда по телевидению показали ракету, на которой полетел в космос Гагарин, Греттруп молча плакал, узнав разработку своего коллектива, — так писала в своих воспоминаниях жена немца.

Спутник Авангард

США: Космический зоопарк

Стремление поддерживать конкуренцию, отличавшее американскую космическую программу, неожиданно сыграло с ней злую шутку. В 1949 году ракетами в США не занимался, наверное, только ленивый. Компания «Глен-Мартин» строила ракету «Викинг» по заказу военно-морского флота США, Компания «Консолидейтид Валти» — ракету «Конвейр-774» для ВВС, фирма «Норт-Америкен» — ракету «Нэйтив» для них же, фирма «Дуглас» — реактивный снаряд для исследования ионосферы «Вак-Капрал», а Канадское ракетное общество приступило к разработке проекта ракеты для полета на Луну и так далее.

Поэтому, когда 26 мая 1955 г. на заседании Совета национальной безопасности была одобрена программа запуска научного спутника, выбирать было из чего. Для оценки конкурирующих проектов была создана рабочая группа, которая пятью голосами против двух отдала предпочтение компании «Глен-Мартин» с её модифицированным «Викингом», который получил название «Авангард».

Основным преимуществом этого проекта перед проектом фон Брауна в глазах комиссии было то, что им руководил не бывший нацист-эсэсовец, а ракета не была глубоко модифицированным «оружием возмездия» Фау-2, громившим Лондон. Политические соображения оказались важнее, чем техническая зрелость проекта. Тем более, что американцы были уверены в том, что соревнуются сами с собой.

Первый запуск «Авангарда» был назначен на 6 декабря 1957 года. Полезной нагрузкой должен был служить спутник Авангард TV3 массой 1,36 кг.

Ракета Р-7

СССР: Два конструктора

В СССР не разделяли этой уверенности. С 1950 года ОКБ-1 Королёва вело разработку тяжёлой межконтинентальной баллистической ракеты, двигателями для неё занимался Глушко. Не мудрствуя лукаво, оба конструктора взяли лучшее из того, что смогла дать им немецкая ракетная школа и вывезенные в СССР немецкие специалисты, добавив к этому собственные наработки.

Несмотря на то, что советские конструктора получили на блюдечке с голубой каёмочкой все немецкие перспективные наработки, создать на их основе ракету (или даже просто повторить Фау-2) было не так-то просто. Основной проблемой была технологическая отсталость советской промышленности. Из едва ли не ста сортов стали для ФАУ-2 в СССР производили менее трети, такое же положение складывалось и с цветными металлами, резинами, пластмассами. Не получалось алюминиевое литье, качественная сварка швов, сверхточная обработка и многое другое.

В результате первые собранные в СССР копии Фау-2 получили вдобавок в новому названию Р-1 новые проблемы, на решение которых потребовалось несколько лет.

Первым совместным успехом двух конструкторов была ракета Р-5 — фактически, продвинутая версия Фау-2 с форсированным двигателем и массой других улучшений.

В основу следующей ракеты, Р-7, легла разработанная Гельмутом Греттрупом для проекта Г-5 компоновка: один центральный блок и четыре отделяющихся обтекаемых блока по бокам. От Греттрупа Королёв избавился, но, к счастью, его идеи взял на вооружение.

Глушко тоже не подвёл — ему удалось перевести двигатель от Фау-2 со спирта на керосин и вместо одной камеры сгорания установить в него сразу четыре с одним турбонасосным агрегатом. Решение было, скорее, вынужденным — советские конструктора до сих пор так и не научились делать по-настоящему большие камеры сгорания из-за возникающих в них в процессе работы колебаний. Но, так или иначе, мощность у двигателя выросла в разы при вполне приличных надёжности и массе.

21 августа 1957 года ракета Р-7 совершила свой первый успешный полёт. При стартовой массе в 267 тонн, она была способна вывести в космос спутник массой около тонны. Более того, в 1956 году была начата разработка этого спутника, который должен был нести 200-300 кг научной аппаратуры. Однако уже к концу года стало понятно, что к моменту запланированного американцами запуска наш спутник готов не будет.

Нет спутника? Не беда: запустим в космос «пищалку» — два радиомаяка и аккумулятор — решил Королёв и начал готовить ракету к запуску. Со штатной Р-7 было снято всё, что можно, облегчив конструкцию на 7 тонн, а вместо массивной боеголовки на неё был установлен переходник под спутник.

4 октября 1957 года был проведён запуск. Не всё прошло гладко: один из двигателей «запаздывал», а время выхода на режим жёстко контролируется, и при его превышении старт автоматически отменяется. Блок вышел на режим менее чем за секунду до контрольного времени. На 16-й секунде полёта отказала система управления подачи топлива, и из-за повышенного расхода керосина центральный двигатель отключился на 1 секунду раньше расчётного времени. Ещё чуть-чуть — и спутник не вышел бы на орбиту, но — победителей не судят.

Спутник Эксплорер-1

США: Двойная неудача

Трудно сказать, что именно почувствовали американцы в этот момент. Русские, которых они считали отсталыми в техническом плане, не просто смогли опередить их в технической гонке, но и получили средство доставки термоядерных боеголовок в любую точку планеты.

Когда 6 декабря американская ракета «Авангард» смогла подняться всего на 1,2 м, после чего накренилась и взорвалась при огромном стечении народа и прессы, окончательно стало ясно: политические игры в патриотизм пора заканчивать, ракеты должны строить не самые «идеологически верные», а самые опытные и квалифицированные специалисты. Разумеется, таким специалистом был Вернер фон Браун и он не разочаровал.

Уже 1 февраля 1958 года на своей модифицированной ракете «Редстоун» он запустил первый американский спутник — «Эксплорер-1» и в 1960 году стал директором НАСА.

Юрий Гагарин

СССР: Как Гагарин

Мы же, как дети, увлеклись рекордами. Быстрее, дольше, выше, больше — всё это служило для народа очевидным (хотя и ложным) доказательством превосходства советской модели развития общества над капиталистической.

В этой погоне мы забыли обо всём: о реальных проблемах людей и их низком уровне жизни, о рисках, о морали и этике, о практической пользе освоения космоса, об элементарной честности, в конце концов. Главное — быть первыми.

О том, как мы начинали эту гонку и чем она закончилась, я уже писал. Директор Космического центра имени Кеннеди Курт Дебус называл советские рекорды «технологической софистикой» и у него были на то основания.

Американцы объявляли о своих планах задолго, в СССР работали в обстановке строжайшей секретности, стараясь изо всех сил запуститься пораньше — хоть на неделю. Американцы ставили перед собой полезные с практической точки зрения задачи, нам было достаточно «приоритета» и рекордов.

Самым известным из них навсегда останется полёт Гагарина 12 апреля 1961 года.

Вернер фон Браун

США: На Луну

5 мая 1961 года всё тот же «Редстоун» в ходе суборбитального полета вывел в космос Алана Шепарда, затем Вирджила Гриссома, но всё это было вдогонку СССР, а уязвлённое самолюбие американцев требовало реванша.

20 апреля 1961 года Кеннеди направил в НАСА меморандум, желая выяснить, могут ли США захватить космическое лидерство и что для этого нужно.

Ответ фон Брауна был прост: шансов опередить СССР с запуском космической лаборатории нет, а что касается мягкой посадки зонда на Луну или облета её пилотируемым кораблем, то здесь шансы приблизительно равны. Однако США имеют отличную возможность первыми послать человека на Луну, поскольку для этого потребуется супер-ракета в десять раз мощнее советской, а такой в СССР заведомо нет. Если все силы бросить на её создание, то к 1967-68 гг. она будет готова.

Это предложение было принято и в этом же году американская программа выполнения первой пилотируемой высадки на Луну была запущена.

Интересна разница в подходах к организации работ у Королёва и фон Брауна. У Брауна не было места политиканству, спортивным трюкам, запускам космонавтов для поздравления делегатов съездов и пленумов правящей партии, к юбилеям Вашингтона, Линкольна и других отцов государства.

Сотрудники Королёва работали по 14-18 часов в сутки, без отпусков и выходных. Когда Кеннеди узнал об этом и поинтересовался, работают ли американские ракетчики с такой же отдачей, фон Браун ничуть не смущаясь ответил ему, что работы по по лунной программе ведутся в одну смену. Да, с переработками, с частыми пересменами на критических участках, но в одну смену. В исследовательской и конструкторской работе штурмовщина и удлинение рабочего дня пользы не приносят.

Поработав в тоталитарной Германии, фон Браун отлично понимал, какой концентрации ресурсов способен достичь СССР на критичных проектах и противопоставил этому высочайший уровень организации работы НАСА с многочисленными подрядными организациями.

Для обеспечения надёжности лунной ракеты были разработаны беспрецедентные на тот момент процедуры компьютерного моделирования и стендовых испытаний отдельных узлов.

В итоге 20 июля 1969 года Нил Армстронг, командир «Аполлона-11», стал первым человеком на Земле, ступившим на лунную поверхность.

Ракета Н-1

СССР: Больше не первые

Советская лунная программа развалилась сразу по нескольким причинам.

После 1961 года дороги Королёва и Глушко разошлись, последнему хотелось разрабатывать новые перспективные двигатели на гептиле, Королёв настаивал на отработанной паре керосин-кислород. В результате амбиции Королёва победили здравый смысл и он остался без лучшего на тот момент в СССР разработчика двигателей. Большие двигатели мы строить так и не научились, поэтому в первой ступени лунной ракеты фон Брауна их было всего пять, а в нашей — 30 со всеми неприятными для надёжности последствиями.

Сразу три конструкторских бюро начали конкурировать друг с другом, что приводило к ненужному распылению ресурсов. И побеждали в этой конкуренции не с помощью лучших технических решений, а путём аппаратных игр и интриг. Координация задействованных в проекте организаций оказалась далека от идеальной, подрядчики не укладывались в сроки, срывали технические требования.

Стремление во что бы то ни стало быть первыми заставляло разработчиков пренебрегать наземной отработкой ступеней лунной ракеты Н-1. В результате все четыре испытательных запуска закончились авариями, одна из которых сопровождалась самым мощным за всю историю ракетостроения взрывом на стартовой площадке.

И, самое главное, на советскую лунную программу банально не хватило средств. В пять раз меньший, чем у американцев, бюджет нельзя было компенсировать ни комсомольским задором, ни штурмовщиной.

Смерть Королёва во время довольно простой операции на кишечнике поставила на советской пилотируемой лунной программе жирную точку, став если уж не причиной, то поводом от неё окончательно отказаться. По одной из версий, причиной смерти стала сломанная когда-то Королёву следователем на допросе челюсть, из-за которой его рот не смогли открыть достаточно широко для интубации.

Итоги

Советские пилотируемые лунные программы были строго засекречены и стали достоянием гласности только в 1990 году. До этого времени СССР официально отрицал их существование — ещё одна характерная черта нашего стиля.

Вместе с лунной программой закончилась «космическая гонка». Точнее, мы её проиграли. Какое-то время ещё можно было тешить себя иллюзорным превосходством, выдёргивая из контекста отдельные цифры.

Мы лидировали по количеству запусков, не желая замечать, что отстаём по количеству работающих космических аппаратов. Мы гордились своей орбитальной станцией, но не обращали внимание на то, что у далёких планет работают не наши зонды. Мы гордились надёжностью старых ракет, но пока не смогли создать новых.

В итоге мы пришли к жалкой доле в 0,6% от рынка космических услуг и продолжаем падение.

Присваивание чужих идей, опасные и жульнические трюки ради очередного рекорда, непрерывные авралы, засекречивание неудач и создание культа из успехов какое-то время могут помочь выигрывать отдельные этапы большой высокотехнологичной гонки, но время всё равно расставляет всё по местам. В конечном итоге их всегда побеждает качественное образование, чёткая организация процессов и мощная экономика.

Без них нам закрыта дорога не только в космос, но и просто в ближайшее будущее. Либо мы, наконец, поймём это, либо наша огромная страна повторит судьбу огромной советской ракеты Н-1: разломится на части, запылает, а затем исчезнет в пламени взрыва, оставив после себя огромную дымящуюся воронку.

http://zhartun.me/2016/04/cosmos.html

Добавить комментарий

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.