Month: Апрель 2017

Субботним вечером 12 сентября 2015 года глава федеральной полиции Германии Дитер Роман, человек с лицом постаревшего героя боевиков, отдал приказ своим подчиненным начать подготовку к закрытию границы с Австрией. Сотни сотрудников полиции и пограничной службы провели ту ночь в автобусах по дороге к пограничным постам — а в Гамбурге оборудовали временный аэродром с вертолетами, готовыми доставлять на юг подкрепление. Чтобы избежать утечки в СМИ, которая могла бы спровоцировать панику среди направляющихся в Германию беженцев, пресс-секретарь немецкого МВД принял беспрецедентное решение: он собрал журналистов, рассказал им о существующем приказе — и попросил молчать.

Шенгенское соглашение вообще-то не предусматривало никакого пограничного контроля между Австрией и Германией — однако у последней были серьезные причины его нарушить. К тем сентябрьским выходным страна фактически исчерпала ресурсы для приема беженцев. Даже учитывая спортивные залы с лежащими на полу матрасами, во всей Германии можно было найти только 850 мест для размещения беженцев — а расчеты показывали, что за выходные пересечь границу могут до 40 тысяч человек. И ими бы не ограничилось: страны на пути «балканского маршрута» беженцев прикладывали к этому все усилия; македонские железные дороги, пустив дополнительные поезда по направлению к Германии, впервые в своей истории вышли в прибыль. «Мы находимся в самолете, у которого заканчивается топливо, и у нас нет никакого плана действий», — резюмировал один из региональных полицейских чиновников.

Закрыть границы могла только та же, кто их открыла, — канцлер Ангела Меркель. Днем 12 сентября она как раз получила СМС от своего главного оппонента — главы Баварии Хорста Зеехофера, прямо назвавшего открытие границ ошибкой. Через час после того, как ей пришло сообщение с текстом «Я убедительно прошу тебя осознать серьезность ситуации», Меркель во время публичного выступления заявила о том, что защиту «получат только те, кто в ней действительно нуждается», пояснив, что пускать в Германию экономических мигрантов не собирается.

В три часа дня субботы Меркель из своего кабинета в паре сотен метров от здания Рейхстага созвала телефонную конференцию с пятью другими ключевыми политиками Германии. Именно на ней было принято решение, в результате которого полицейские начали выдвигаться к пограничным постам на юге. Казалось, все уже было ясно — однако министр внутренних дел Германии Томас де Мезьер следующие несколько часов безуспешно просил канцлера подтвердить приказ о закрытии границ. Не говоря ни да ни нет, она интересовалась, сможет ли министр гарантировать, что приказ не будет оспорен в суде, — а также предотвратить появление в прессе «непопулярных картинок». Де Мезьер не мог — и Меркель отступила. Автобусы с полицейскими повернули назад. Граница еще полгода оставалась открытой для беженцев.

Эти несколько часов в сентябре 2015 года стали главным моментом в немецкой политике едва ли не с момента воссоединения Германии. Источники в партии Меркель, «Христианско-демократическом союзе» (ХДС), до сих пор либо объясняют случившееся «помрачением», либо говорят о неожиданном милосердии, проявленном обычно прагматичным канцлером. Досконально реконструировавший те дни в своей новой книге «Ведомые» журналист Робин Александер пишет о другом: по его мнению, в Германии в тот момент случился кризис политической воли. Ангела Меркель, которая в тот момент, по сути, замкнула на себя идеальную немецкую систему сдержек и противовесов, проявила не просто стратегическую нерешительность, но слабость — и в результате осталась в одиночестве, поставив под угрозу свой огромный политический капитал, накопленный за предыдущие полтора десятка лет. Через полтора года после того непростого сентябрьского дня эта угроза стала только сильнее.

читать дальше →